(№ 2) 52–56 годы н. э.? После того как Павел вместе с Акилой и Прискиллой в 52 году покинул Коринф (Деян 18:18), туда пришли другие миссионеры. Динамичная проповедь такого миссионера, как Аполлос [188] , могла стать катализатором появления элементов духовности в коринфской общине, что породило некоторую «восторженность», которую Павел обличал в 1 Кор. (№3) 1 Кор 5:9 упоминает написанное Павлом письмо (письмо А, утеряно [189] ), в котором он предостерегает коринфян о необходимости избегать общения с безнравственными людьми.

(№4) (около 56 года н. э.) Находясь в Эфесе (54–57 годы), Павел получал сообщения из Коринфа, например, «от домашних Хлоиных» (1 Кор 1:11, также 11:18). Мы ничего не знаем о Хлое — жила ли она в Коринфе или Эфесе, была ли христианкой, понимались ли под «Хлоиными домашними» ее домочадцы или слуги, посылала ли она их в Эфес или они ездили из Коринфа в Эфес по делам. (№ 5) Почти в то же время или вскоре после Павел получил в Эфесе письмо от коринфян (1 Кор 7:1), возможно, в ответ на свое письмо А, и, вероятно, оно было доставлено Стефаном, Фортунатом или Ахаиком (16:17–18), которые, может быть, сообщили что-то и от себя. (№:6) Павел написал 1 Кор из Эфеса (письмо Б) [190] . Хотя делались попытки рассматривать 1 Кор как соединение некогда отдельных писем, его лучше всего оценивать как единое послание, отправленное коринфским христианам, даже если оно и было написано в два этапа в ответ на №4 и №5 соответственно. Принимая это во внимание, мы и рассмотрим 1 Кор.

Вступительная формула (1:1–3) называет Сосфена соотправителем Павла. Видимо, это тот же человек, который раньше был начальником синагоги и был побит перед beта, когда Галлион отказался судить Павла (№1; Деян 18:17). Диктовал ли Павел ему письмо (16:21) [191] ? В первых девяти стихах, которые включают Благодарение (1:4–9), Павел девять раз упоминает (Иисуса) Христа — акцент, который прекрасно вписывается в дальнейшие замечания Павла по поводу коринфской фракционности, — настойчиво напоминая адресатам, что они крещены во имя Христа и никого другого. Он также возносит благодарение за то, что коринфянам дарована благодать Божья (charis), которая обогатила их и словом, и познанием, и за то, что они не имеют недостатка в дарованиях — иронический штрих, так как далее в письме он будет бичевать их кажущуюся мудрость и конфликты по поводу духовных даров. Это благодарение предвосхищает содержание письма еще в одном, а именно — когда оно завершается, оно напоминает о дне Господа, теме 1 Кор 15:50–58 в завершении письма.

Раздел 1 основной части (1:10–4:21). Почти четыре главы посвящены проблеме разногласий, или фракций, которые существовали в Коринфе, о чем Павлу стало известно от домашних Хлои (№4) [192] . В результате деятельности, описанной в №2, но, возможно, и без поощрения со стороны самих миссионеров [193] , среди коринфских христиан возникли конфликтующие привязанности, и они стали заявлять о своих предпочтениях: «Я Павлов», «я Аполлосов», «я Кифин», «а я — Христов» (1 Кор 1:12) [194] . Современные христиане привыкли к фракционности, и за исключением скорости, с которой они возникли, мы уже не удивляемся розни. Так как для нас привычно, что люди в церковных разногласиях защищают свой собственный выбор и нападают на своих противников, нас может удивить ответ Павла. Павел не защищает «свою» фракцию и не подчеркивает ее превосходство, ибо все проповедники — только служители (3:5). «Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?» (1:13). «Павел ли, или Аполлос, или Кифа… вы… — Христовы, а Христос — Божий» (3:22–23).

Существование такого разделения отражало различные личные предпочтения коринфских христиан. Однако при выборе конкретного проповедника, например Аполлоса, некоторые коринфяне могли стремиться к тому, что, по их мнению, представляло большую мудрость, в то время как Павел, не блистая красноречием, проповедовал «юродство» мудрее человеческой мудрости, а именно — Христа, и притом распятого (1:18–2:5) [195] . Это была сокровенная мудрость Бога, скрытая от властей этого века, распявшего Господа славы. Павел проповедовал ее словами, данными Духом, то есть духовные истины — духовными словами (2:6–16). Павел заложил твердое основание, фактически единственное возможное основание — Иисуса Христа, и в день суда все, что несущественно, будет обнаружено и сгорит (3:10–15). Коринфяне должны понять, что они — храм Божий, в котором живет Дух, и презирать мудрость мира как безумие перед Богом (3:16–23). Павел риторически противопоставляет «нас, посланников» (4:9), и коринфян, которые хвалятся своей религиозной позицией, хотя у них нет ничего, что бы они не получили (4:7). «Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе…» (4:10–13). Это письмо — предостережение отца детям. В Коринф отправляется Тимофей [196] , чтобы напомнить коринфянам о жизни и учении Павла, до того, как сам Павел не придет испытать их самонадеянность. «С жезлом прийти к вам, или с любовью и духом кротости?» (4:17–21).

Раздел 2 основной части (5:1–11:34). Павел обращается к проблемам христианского поведения [197] . Вероятно, главы 5–6 затрагивают какие-то вещи, которые он слышал о коринфских христианах [198] . В большей части наставлений поднимается вопрос секса и брака. В наши дни нормы по отношению к половой жизни отбрасываются как викторианские, но это ставит в заслугу ее британскому величеству стандарты, которые уходят корнями в I век н. э. Сексуальное поведение в браке и вне его — один из важнейших аспектов этики, и неизбежно возникали проблемы из-за требований, которые накладывала вера во Христа, особенно вследствие того, что уверовавшие иудеи и язычники не всегда придерживались одинаковых взглядов. Первый инцидент (5:1–5) касается человека и его мачехи. Видимо, отец этого человека умер, и он женился на его овдовевшей второй жене (возможно, своей ровеснице!). Не считал ли этот человек или даже вся община («вы возгордились») на основании учения самого Павла, что христиане — новое творение и прежние взаимоотношения уже не имеют значения? Гнев Павла выдает его иудейские корни: брак в таком родстве запрещен законом Моисея (Лев 18:8; 20:11). Однако он основывает свои аргументы на утверждении, что подобное поведение недопустимо даже среди язычников [199] . На этом основании многие ученые полагают, что коринфские языкохристиане ошибочно считали, что провозглашенная Павлом свобода означает отмену старых норм поведения (ср. 1 Кор 6:12). Власть Павла отлучать даже на расстоянии, о которой он напоминает в 5:4–5, и его слова далее, со ссылкой на письмо, которое он уже послал им (Письмо А; №3) [200] , показывает, что он заботился не о морали мира за пределами общины: его волновала греховность внутри общины, закваска порока и лукавства (5:6–13, иудейские образы, связанные с празднованием Пасхи).

Иудейское недоверие Павла к языческим порядкам заметно в том, как он запрещает христианам обращаться в языческие суды: христиане должны улаживать споры внутренним порядком (6:1–8); заметно оно и в списке грехов, в которых были ранее повинны коринфяне (6:9–11). В 6:12 мы слышим лозунг, широко распространенный в Коринфе, который, вероятно, лежит в корне многого из того, что осуждает Павел: «Мне все позволительно» [201] . Павел уточняет: позволительно все, но полезно — не все, и никакой наш выбор не должен делать нас рабами. Настоящую свободу не нужно демонстрировать, чтобы она оставалась свободой. Люди живут не в нейтральной среде: потворство распущенности — не свобода, а узы принуждения, которые порабощают. Сексуальная вседозволенность воздействует на христианские тела, к которым следует относиться как к членам тела Христова (6:15) и храму Святого Духа (6:19). Тело человека — средство самокоммуникации, а сексуальная связь рождает союз между партнерами. Союз христианина с недостойным партнером (например, проституткой) бесчестит Христа, а брачный союз — прославляет Бога (6:20) [202] .

В главе 7 Павел начинает отвечать на вопросы коринфян [203] . Первый из них касается утверждения (принадлежащего Павлу или возникшего в Коринфе): «Хорошо мужчине не касаться женщины» [204] . (Такая модель из цитируемых высказываний/лозунгов, которые затем обсуждаются, часто рассматривается как подражание Павла кинической диатрибе.) Хотя воздержание от сексуальных отношений само по себе похвально, Павел не поощряет его в браке, ибо оно ведет к соблазнам и несправедливости. Он поддерживает желание вступить в браку тех, кто не может воздерживаться, хотя сам хотел бы, чтобы все были как он, то есть, видимо, без жены (Павел — вдовец или никогда не был женат?); и конечно, необходимо воздержание (7:2–9).