— Я и был там. Передал Лешку врачам, а сам на базу.

— Как он?

— Тяжелый...

— Е... — выругался мичман. Хотелось спросить, что же произошло в лагере, но понимал: не время. Сергей сам все расскажет. Потом. — А остальные как? — спросил он.

И вздрогнул, услышав ответ:

— "Двухсотые"...

Сергей возобновил движение...

50 метров до штаба. 37 пар шагов. Направление 15 градусов. Как на схеме маршрута с указанием заданного азимута. Последние шаги. Самые тяжелые. Как и что он будет говорить в штабе, он не представлял. Просто привычно, как в кошмаре следственного изолятора, станет отвечать на вопросы.

В расположении военно-морской базы Сергей видел немало техники, в том числе и вертолеты. Но то, что две «вертушки» стояли посреди плаца, — никогда.

Сергей полуобернулся на товарища.

Юрмин походил на предсказателя, ему не хватало разве что островерхого колпака звездочета. Да и жест его указывал ввысь — туда, где кружило ветром, словно в воронке, белые облака.

— Большое начальство. Из самого Кремля! Замглавы администрации. Генерал Паршин. Я дежурным заступил, когда он прилетел.

Сергей резко шагнул к мичману и взял его за грудки.

— Кто?

— Паршин. Генерал.

— Повтори еще раз.

— При чем тут я?! — остолбенел Юрмин. Ему что, расшаркаться перед земляком: «Извините, что не поставил вас в известность и не согласовал этот вопрос с вами, товарищ старший сержант»? А Клим вцепился как клещ. Казалось, оторвать его можно вместе с майкой. — Да вон, — мичман косил глазом на каменное крыльцо штаба, — твой генерал выходит.

Клим резко развернулся вместе с мичманом, будто намеревался бросить его через бедро. И смотрел на вышедших из штаба людей через плечо рослого товарища. Смотрел и слушал короткие и бессвязные комментарии Юрмина, который, заодно спасаясь от жаркого дыхания сержанта, вывернул голову едва ли не на полкруга:

— Прощаются... Улетают... Паникян совсем сгорбился... Смотри, смотри, как он прощается! Как лакей! — А в голове мичмана набат: «Двухсотые», «двухсотые». — Спрячься за меня, ёкарный бабай. Тебя могут увидеть.

И остолбенел во второй раз. В глазах Сергея он увидел какой-то бесовский огонь: веселье с сумасшедшинкой.

— Спрятаться? Давай спрячемся. — И буквально поволок его под навес.

— Да ты чокнулся, Серый!

Клим отпустил товарища и перепрыгнул через ограждение.

— Смирно на палубе! — выкрикнул он. — Я ваш новый инструктор по огневой подготовке. — Быстрый взгляд на оружие, лежащее на столе. На Игоря Дитмара, оказавшегося по левую руку. — Собирай «грозу»!

На время. Если не уложишься... — Сергей рассмеялся над курсантом, который машинально потянулся к черной повязке. — Нет, нет, смотреть в оба. Или ты разучился? — И снова остановил курсанта, взявшегося за штатную рукоятку управления огнем. — Мне не нужна конфигурация штурмового автомата. Собирай вариант автоматно-гранатометного комплекса.

Сергей взял со стола собранный «стечкин», по весу определил, что магазин, рассчитанный на двадцать патронов, пуст. Отвел назад защелку и вынул его. Тут же вогнал полный. Передернул затвор, загоняя патрон в патронник. Установил флажок предохранителя на одиночный огонь.

Юрмин ничего не соображал, но, подчиняясь внутреннему чутью, отдал приказ Дитмару, уже начавшему сборку «грозы»:

— Отставить!

— Выполнять!

Под неузнаваемым взглядом старшего сержанта Дитмар возобновил работу.

Клим повернулся к мичману:

— Не мешай мне, Серега.

— Что ты задумал?

— Ничего. Мне не понравилось, как прощается наше начальство: по-лакейски. Надо сказать последнее «прости» по-нашему, по-флотски.

— Рядовой Дитмар сборку закончил.

Сергей придвинулся к нему вплотную и, глядя в глаза, коротко выпалил:

— Молодец! Сколько операций требуется выполнить для заряжания гранатомета?

— Одну. Дослать гранату в ствол.

— Отлично! Сфагнум помог? Смотри, салага, как это делается.

Клим взял со стола выстрел «ВОГ-25» с нарезами на корпусе и вставил его до упора в торец казенника. Граната зафиксировалась в стволе специальным фиксатором.

Этот тип гранат по силе действия у цели почти в два раза превосходит выстрел к пушке на БМП-2.

Клим перевел спусковой крючок на ведение огня из гранатомета. Сбросил куртку и остался в майке. Взял чью-то панаму, лежащую на краю стола, и надвинул себе на глаза. Надел «грозу» через плечо, пистолет сунул за пояс. В упор посмотрел на земляка:

— Ты можешь выстрелить мне в спину, Серега.

И сделал первый шаг.

50 метров до штаба.

37 пар шагов.

Направление 15 градусов.

Как на схеме...

Боевая «двадцатьчетверка» виделась не более чем декорацией. Офицеры штаба и генеральская свита — массовкой. Все внимание на «Ми-8». Кроме Паршина, у «восьмерки» сержант не видел никого. Отчетливо представлял его мягкий и ковкий, как золото, голос: «Я дам тебе будущее и возможность забыть о прошлом... Когда потребуется, ты снова наденешь форму. Или возьмешь в руки оружие. Выбора у тебя нет». Но эти слова генерал говорит другому, чем-то похожему на Клима парню. И голос еле слышный, звучит он будто из-за за стены.