Варшавский Владимир Сергеевич
Шрифт:
Et ainsi de suite [125] .
Очень рад, что Вы пишете книгу. И за Вас, и вообще! Я свою все никак не могу кончить, даже наполовину. Летом я веселился и бездельничал, а сейчас приступил и буду писать срочно. Обещал Александровой [126] все прислать в октябре, ну пришлю не все, а кое-что, а в ноябре — все [127] . Надеюсь, malentendu [128] не будет, хотя я с ними (судя по прошлой переписке) ни в чем не уверен. Все мои денежные планы на них построены, но это — не для огласки, а конфиденциально. Здесь на меня обрушился налог за прошлое, целый капитал, а любовь на старости лет требует денег.
125
И так далее (фр.).
126
Александрова Вера Александровна (урожд. Мордвинова, по мужу Шварц; 1895–1966) — журналистка, литературный критик, сотрудник «Коммерческого телеграфа» и «Утра России». В 1922 г. выслана за границу вместе с мужем С.М. Шварцем. Жила в Берлине, сотрудничала с журналом «Социалистический вестник», перед Второй мировой войной переехала в Нью-Йорк, в 1952–1956 гг. была главным редактором Издательства имени Чехова.
127
26 октября 1954 г. Адамович послал редактору Издательства имени Чехова очередную порцию материала для своей книги «Одиночество и свобода»: «Вот еще две главы. Дней через 10–15 пришлю еще — вероятно, об Алданове и Зайцеве. Остается еще одна, вероятно довольно большая, вступительная статья (и конец главы о Ремизове)» («Простите, что пишу Вам по делу…» Письма Г.В. Адамовича редакторам Издательства имени Чехова (1952–1955) // «Если чудо вообще возможно за границей…»: Эпоха 1950-х гг. в переписке русских литераторов-эмигрантов. С. 212).
128
Недоразумение (фр.).
В Париже — тоска и вопли со всех сторон. Жорж Иванов — полутруп, и, по-моему, долго не протянет, Вы бы его не узнали. Одоевцева была бы весела, как пташка, если бы не тяготилась супругом и деньгами. Лида в полном отчаянии, словом, всё у всех грустно и плохо. Видел с удовольствием и отрадой Нат<алью> Владимировну [129] , обедал у них в обществе Прегелыпи (тоже какие-то драмы!), Веры Николаевны и Зурова. Это — одно из редких приятных воспоминаний о Париже.
129
Незадолго до того, 6 декабря 1953 г., Адамович писал Н.В. Кодрянской: «Володя Варшавский пишет мне редко и, по-видимому, живется ему не совсем так, как он от Америки ждал. Мне жаль, что ему мало остается время для писания и даже чтения. Он ведь — не из породы Газдановых, который присел к столу и сочинил рассказ, — и ведь в этом-то его тяжелодумии именно и все значение того, что он пишет» (Leeds. MS 1408).
Напишите о себе. У Вас что-то с ногой [130] : что, и насколько это серьезно или неудобно? Буду очень, очень, очень рад, если приедете летом в Париж. Но приезжайте в июне, п<отому> что в июле начнется общий разъезд, в частности — мой.
А насчет того, что будет после смерти, ничего не знаю. И чем дальше живу — тем знаю меньше.
Ваш Г. А.
15
104, Ladybarn Road Manchester 14
130
У В.С. Варшавского был хронический артрит.
30/Х-54
Дорогой Владимир Сергеевич
Отчего Вы не ставите числа на письмах? Собирался ответить Вам на ваше последнее письмо, и не знаю, когда оно писано. Кажется, совсем недавно.
Отвечаю по порядку, как человек аккуратный.
«Опыты». Я в переписке tres suivie [131] с Иваском [132] . Он мне по письмам очень симпатичен, и, по-видимому, вообще мил и искренен. В Париже его почему-то невзлюбили (по сведениям Неточки [133] ), но это — какие-то личные счеты, Ставрова и К°. Кстати, Ставров — будто бы мой приятель. Но нет на свете человечка более себялюбивого, самолюбивого, самомнящего и т. д. В оправдание можно сказать, что он — болен. Мария Ивановна по природе лучше, но она — его тень. (Все это — entre nous, как вообще всегда все.)
131
Очень регулярной (фр.).
132
Половина сохранившихся писем (100 из 196) опубликована: Сто писем Георгия Адамовича к Юрию Иваску (1935–1961) / Предисл., публ. и коммент. Н.А. Богомолова // Диаспора: Новые материалы. V. Париж, СПб., 2003. С. 402–557.
133
Элькан Анна Морисовна (Морицевна, Моисеевна) (урожд. Абельман;?—1962) — поэтесса, мемуаристка, хозяйка литературного салона, секретарь Союза писателей и поэтов. См. о ней: Крейд В. Неточкин салон: О салоне Анны Элькан // Русское еврейство в зарубежье. Т. 3 (8). Иерусалим, 2001. С. 121–130.
Гринберг, по-видимому, спятил на Сирине и его гениальности [134] . Было время, он носился с Маяковским. По-моему, «Опыты» должны бы остаться вне Сирина, — не браня его, конечно, по глупому примеру «Чисел», но и не интересуясь им. «Il n’est pas de la maison» [135] , и если даже его мэзон лучше, то это дом — не наш, и у меня лично нет никакого желания туда переселяться.
Вообще, было бы хорошо, если бы «Опыты» (если только они не лопнут на одном номере!) приняли позицию ответственности за лучшее русское «прошлое — будущее», без эстетического холода и без общественного узколобия, не с презрением к дипийству, а с попыткой им объяснить, что не все их жанром и складом исчерпывается. Ну, Вы понимаете сами. И это должна бы быть Ваша роль в «Опытах», поскольку Иваск — слегка одуванчик, со всеми соответствующими прелестями, но, кажется, без стержня.
134
Подробнее об их взаимоотношениях см. в публикациях переписки: «Дребезжание моих ржавых русских струн…»: Из переписки Владимира и Веры Набоковых и Романа Гринберга (1940–1967) / Публ., предисл. и коммент. Рашита Янгирова // In memoriam: Исторический сборник памяти А.И. Добкина. СПб.; Париж, 2000. С. 345–397; Друзья, бабочки и монстры: Из переписки Владимира и Веры Набоковых с Романом Гринбергом. 1943–1967 / Вступ. ст., публ. и коммент. Рашита Янгирова // Диаспора: Новые материалы. I. Париж; СПб., 2001. С. 477–556.
135
Он вне этого дома (фр.).
Рейзини. О нем мне недавно писал Яновский, тоже с предложением замолвить словечко о моих налогах. Нет, пожалуйста — ничего такого не делайте. Во-первых — если бы надо, я бы написал сам. Во-вторых — летом, проигравшись, я ему и написал вопль, мгновенно принесший солидные результаты. Но у меня есть к Вам другая просьба, если Вы его видите. Меня просил написать ему Жорж Иванов, и я обещал. Но мне неловко просить еще и о друзьях, не только о себе. Если Вы Рейзини можете увидеть, передайте ему просьбу Жоржа, скажите, что я с ним вполне в мире [136] , и был бы рад, если бы он ему помог. Жорж болен, растерян, и хотя финансово это бездонная бочка, все-таки им деньги очень нужны (28, rue Jean Giraudoux, Paris 16е). Пожалуйста, сделайте это, если можно. Меня как-то терзает, что я Жоржу обещал, а ничего до сих пор не сделал.
136
Подробнее об этом см. в публикации их переписки: Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г.В. Адамовича И.В. Одоевцевой и Г.В. Иванову (1955–1958) // «Если чудо вообще возможно за границей…»: Эпоха 1950-х гг. в переписке русских литераторов-эмигрантов. С. 449–552.
Вы спрашиваете о Jean Perin и Юре [137] . О Жане — не знаю ничего, Юра в Касабланке, женился и отец семейства. Я в Ницце встречался с его дядей, а сам он мне очень давно не писал. Я не совсем понимаю, что у Вас с ногой и отчего «нельзя вылечить». Что это, в костях? Вы были всегда спортивным жен-омом [138] , а вдруг хромаете! C’est la fin des haricots [139] .
Да, о моей книге и Чех<овском> изд<ательст>ве. Я послал им уже страниц 175, на днях пошлю еще. Ничего общего с «Комментариями», как Вы предполагаете! Длиннейшие рассуждения о разных эмигр<антских> писателях (старших). Скука крайняя. Конечно, я кое-что беру из давних вырезок, но все это приходится наново комбинировать. Между прочим, Терапиано мне сказал, что они заказали историю эмигр<антской> литературы Глебу Струве [140] , из опасения, что парижанин стал бы слишком превозносить все парижское. Надеюсь, что этот заказ не совпадает с моей книгой. У меня — ничуть не история, а взгляд и нечто.
137
Близкие друзья Адамовича.
138
Калька с фр. jeune homme — молодой человек.
139
Это полный крах (фр.).
140
Книга была опубликована через два года: Струве Г.П. Русская литература в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы. Нью-Йорк: Изд. имени Чехова, 1956.
Что пишете Вы — мне не вполне ясно. Очевидно, тоже взгляд и нечто, но о чем? О генералах вообще, или о генералах 12-го года?
До свидания, cher ami. Кланяйтесь, пожалуйста, друзьям, если они у меня в Н<ью>Йорке есть, и, конечно, Кодрянским.
Ваш Г. А.
16
104, Ladybarn Road Manchester 14
13/XI-54
Дорогой Владимир Сергеевич
Спасибо за письмо, и за то, что говорили с Рейзини о Жорже Иванове. Надеюсь, пошлет. А то, что он на Вас не обижен — очень к его чести. Я не обидчив (честное слово!), но если бы такое написали обо мне, пожалуй, обиделся бы. Даже физически он у Вас вышел противен, а физическое обиднее нравственного. Передайте ему от меня нежные чувства, самые искренние, — ну а насчет поездки в Америку, пока нечего и думать. Летом у Вас жарко и пусто, зимой я занят.