Эрдсли. Непостижимо, как можно быть настолько неделовым.

Колли. А откуда мне быть деловым?

Эрдсли. Боюсь, что вы поступили крайне неосмотрительно.

Колли. Чего же теперь можно ждать?

Эрдсли. Управляющий банком сейчас у меня в конторе. Вы должны быть готовы к худшему, Колли. Они могут возбудить против вас иск.

Колли. Означает ли это, что меня арестуют?

Эрдсли. Как бы то ни было, если вас и арестуют, то отпустят под залог. Это я беру на себя. Если вы захотите, чтобы ваше дело рассматривал суд присяжных, слушание его отложат до очередной сессии. Сейчас еще рано что-нибудь решать, посмотрим, что посоветует адвокат. Я же считаю, что для вас сейчас наилучший выход — признать себя виновным и отдаться на милость суда.

Колли. Но я невиновен.

Эрдсли. Не валяйте дурака, Колли. Вы виновны ничуть не меньше вора, вытащившего у вас из кармана десять шиллингов.

Колли. Что они со мной сделают?

Эрдсли. Не сомневаюсь, что судья учтет ваше безупречное прошлое и хороший послужной список на флоте и, несомненно, проявит снисходительность. Я буду крайне огорчен, если вы получите больше трех — шести месяцев мягкого тюремного режима.

Колли (обозленный его безразлично-деловым тоном). И вы так легко об этом говорите?

Эрдсли. Голубчик, не думайте, что меня это не трогает. Моя профессия такова, что я оказываюсь подчас в весьма неприятных ситуациях, но мне, пожалуй, еще никогда не было так тяжело, как сейчас.

Колли. К счастью, чужая беда долго не тяготит.

Эрдсли. Вопрос не только в том, что нас с вами связывают теплые дружеские отношения, вы ведь к тому же кавалер ордена «За безупречную службу», командир эскадренного миноносца — от этого ваше положение становится еще более унизительным. Боюсь, от этого оно становится и еще более постыдным.

Колли. Они лишат меня ордена?

Эрдсли. Полагаю, что да.

Колли. А я полагаю, вы никогда не задумывались над тем, каково очутиться за бортом, прослужив родине верой и правдой двадцать лет и осознав, что эти годы ничего не значат для мирной жизни? Думали ли вы когда-нибудь, сколь унизительно и постыдно положение такого человека в этом мире, когда у него нет никаких средств к существованию и от голодной смерти его спасает лишь подачка в тысячу фунтов стерлингов?

Эрдсли. Не мне решать такие вопросы. Хотя этот аргумент можно будет использовать на процессе. Я возьму его на заметку. Конечно, и на это найдется ответ: страна стояла перед большими трудностями, суровая экономия была неизбежна, и, естественно, кто-то должен был пострадать при этом.

Колли. Помню, когда меня вытащили из воды после того, как в нас попала торпеда, я подумал: «Господи, какое счастье!» Знать бы тогда, что это будет за счастье.

Эрдсли. Отдайте мне должное, Колли. Вспомните, что еще шесть месяцев тому назад я упрашивал вас объявить о банкротстве. Вы не последовали моему совету.

Колли. Мне столько лет вдалбливали, что для офицера Британского флота нет безнадежных положений. И пока оставалась хоть какая-то надежда, я не мог примириться с поражением.

Эрдсли. Ну, ну, не впадайте в отчаяние.

Колли. В отчаяние? А как по-вашему, что ожидает бывшего морского офицера, сорока лет от роду, после шестимесячной отсидки в тюрьме?

Эрдсли. Я всегда любил верховую езду с препятствиями. А у наездников есть одно золотое правило: решить, как взять барьер, можно, лишь когда он перед тобой. А теперь мне надо идти. На буфете — виски и содовая. Налейте себе, вам сейчас весьма кстати.

Колли. Благодарю вас.

Эрдсли (протягивая ему руку). До свидания, голубчик. Я буду держать вас в курсе событий.

Колли. До свидания.

Эрдсли уходит. Колли опускается в кресло, закрывает лицо руками; услышав шум открывающейся двери, поднимает голову и с усилием берет себя в руки. Входит Ив.

Ив. О, простите, ради бога. Я хотела посмотреть, не здесь ли оставила свою сумочку. Я не думала, что тут кто-то есть.

Колли. Я уже ухожу.

Ив. Пожалуйста, не уходите. Я не буду докучать вам.

Колли. О чем вы говорите? Вы имеете полное право зайти в свою собственную столовую.

Ив. Я сказала неправду. Я знала, что вы здесь, а моя сумочка в комнате наверху. Я ждала, чтобы ушел папа. Я хотела повидать вас. Я безумно волнуюсь.

Колли. Из-за чего?

Ив. Мы все знаем, что у вас неприятности. Отец обмолвился об этом за обедом. Я знаю, что он виделся с вами нынче днем.