Алекса слушала Лазель, поражаясь ее силе воли. Конечно, может, она где-то и перебарщивала в своем всепоглощающем желании отомстить. Но, с другой стороны, Алекса не могла утверждать, что не поступила бы на ее месте так же.

— Эмили… я до сих пор помню ее так ясно! А ведь со дня ее смерти прошло более ста двадцати лет. Ей тогда едва минуло двадцать два. Третья дочь небогатого сельского священника. Настоящая северная красавица: черные волосы, белая кожа. У нас с ней глаза были одного цвета. Я знала ее с семнадцати лет, ради нее я купила крошечный замок, единственный в том краю Польши. Думала, мы будем жить в нем, когда она станет одной из нас, — горько улыбнулась Лазель. — В итоге он стал ее склепом и погребальным костром.

В ее глазах сверкнуло что-то подозрительно похожее на слезы. Но они моментально были высушены полыхнувшим пламенем гнева. Из-за него на миг сами глаза стали двумя чашами зеленого огня. Глядя в них, Алекса подумала, что тот вампир, по чьей вине погибла Эмили, совершил большую ошибку, которая будет стоить ему жизни. В этом пламенном взоре отражалось, что он уже мертв, только еще не знает об этом. Алекса смогла сказать лишь одно:

— Мне очень жаль.

— Спасибо, — слабо улыбнулась Лазель, накрыв ее руку своей, — Но я вывалила на тебя слишком много проблем. Это не дело.

— Да все нормально. Каждому иногда бывает нужно, чтобы его выслушали.

— Надо отдать тебе должное, ты очень хороший слушатель, — все с той же улыбкой проговорила Лазель, а потом уже тише добавила: — И, наверное, такой же хороший друг.

— Уж чего не знаю — того не знаю, — рассмеялась Алекса, — Друзей у меня очень немного.

— А их и не должно быть много, настоящих друзей — задумчиво произнесла Лазель, устремив взор куда-то вдаль.

— Слушай, раз уж мы решили держаться вместе, давай сходим завтра на какую-нибудь оперу. Стыдно сказать, я еще ни разу не слышала оперу, исполняемую на русском языке.

— С радостью. Продолжим наш маскарад в светском обществе?

— О да! — снова рассмеялась Алекса. — Давно моя персона не вызывала такого интереса у людей. С тех самых пор, как я жила в Венеции, но там это имело меньшие масштабы. А здесь, в Петербурге… И эта известность получена благодаря тебе.

— Да-а… Внимание императрицы — за него многие готовы жизнь отдать, — усмехнулась Лазель. — Но мне от этого не слишком много пользы. Ты знаешь, менее всего я стремилась быть узнанной. А что произошло в Венеции?

— Так случилось, что я помогла одному дворянину отбиться от шайки разбойников, и людская молва вознесла меня чуть ли не в ранг национального героя. Делать им было нечего!

— Смешно. Ты так возмущенно говоришь об этом, будто они обвинили тебя во всех смертных грехах.

— Я не ищу славы, она скорее меня тяготит, — пожала плечами Алекса. — Поэтому я ношу звание вампира-одиночки и довольна этим.

— Это удивляет многих: как вампир сильнейшего клана, птенец самой королевы, — и совершенно не амбициозен, — согласилась Лазель, — Но, узнав тебя, я поняла, что ты никогда не будешь плыть по течению, это противоречит твоей сути. Ты предпочитаешь идти своим собственным путем. И не исключено, что когда-нибудь он приведет тебя в кресло магистра города, а может, и выше.

— Ну нет, — рассмеялась вампирша веселым искрящимся смехом, — это уж точно не мое.

— Кто знает, что случится через век или несколько веков?

Алекса сдержала свое слово, и следующим вечером они с Лазель пошли в оперу. Но это оказался далеко не последний их совместный выход в свет. Балы, ужины, театры… Им было как-то веселее вдвоем. Похоже, между ними и впрямь зародились ростки настоящей дружбы.

Вампирша хотела познакомить Сергея с Лазель, но как-то так получалось, что эти двое никак не могли встретиться, словно рок какой-то! Вот и сегодня Алекса только рассталась со своей новой подругой, проехала буквально метров сто, как встретила Сергея. Вернее, сначала она его почувствовала, а потом с ней поравнялся всадник.

— Привет. — Голос Сергея, как всегда, был пронизан смешинками, как кекс изюминками.

— Привет, — отозвалась вампирша, придержав поводья.

— Что-то ты совсем стала забывать друзей.

— Неправда, — возмутилась Алекса, вздергивая подбородок, — Просто у меня есть и другие дела и увлечения.

— О, как интересно! — Они ехали совсем рядом, будто их лошади были в одной упряжи. — Расскажешь?

— Сначала догони!

В ее глазах вспыхнули задорные искры, она пришпорила коня и вихрем умчалась вперед, лишь снег взметнулся из-под копыт. Но Сергей не собирался отставать и тут же рванул следом. До дома Алексы, этого импровизированного финиша, они доехали практически одновременно.

— Отличная у тебя лошадка, — искренне похвалил Сергей, спешившись. — Где ты ее купила?

— Где купила — там уже нет, — усмехнулась Алекса, тоже покинув седло. — Но, насколько я поняла, тебе грех жаловаться на своего жеребца. Английский?

— Да, — подтвердил он, потрепав животное по морде и отдав поводья конюху.

Они вошли в дом и тотчас были окутаны теплом. Комнаты были жарко натоплены, окна запотели. Так что и намека не осталось на царящий за ними мороз. Их встретила горничная с вопросом, не желают ли господа отужинать. Естественно, оба отказались, а Алекса попросила их не беспокоить.