— Все это напоминает мне картину: негры ночью воруют уголь.

— Да ладно. Зато красиво будет и по-праздничному.

— Мда? — задумчиво протянула вампирша, устанавливая ель в углу гостиной.

— Именно. Ты же видела, она у меня тоже стоит.

— Ну установили мы ее, дальше что? Как-то она здесь не пришей кобыле хвост, — заметила Алекса. Она стояла в рубашке, коротких штанах и сапогах, уперев руки в боки.

— Конечно, — согласилась Лазель. — Ее ведь еще нарядить надо!

— Можно глупый вопрос?

— Ну?

— Чем?

— Хм. Все продумано! — Лазель жестом фокусника достала ящик, невесть откуда взявшийся, в котором что-то сверкало сквозь клочки бумаги. Наверное, чтобы не побилось.

— Как ты это сюда протащила? — Алекса удивленно пялилась на ящик.

— Легко. Пока ты с елкой возилась. Ну-с, приступим?

— Давай, — сдалась вампирша.

Вешая очередную игрушку на разлапистую ель, Алекса произнесла:

— Почему у меня Такое ощущение, что я впала в детство?

— Во времена нашего детства еще не праздновали Рождество с таким размахом. Жаль… Весело! Разве нет?

— Весело, весело, — рассмеялась вампирша, запустив руку в ящик чуть ли не по локоть. — Слушай, а украшения-то кончились, только вот это осталось. Куда вешать?

«Вот этим» оказалась стеклянная фигурка ангела в белоснежных одеяниях.

— Это на самую верхушку.

— Ну на верхушку, так на верхушку, — вздохнула Алекса. Чтоб это выполнить, пришлось немного полевитировать. — Уф. Вроде все.

— Да, похоже на то.

— Ну, слава богу, — вампирша рухнула на диван.

— Только не говори, что ты устала! Ни за что не поверю! — отозвалась Лазель, присаживаясь рядом. — Ой, постой! У тебя все волосы в бумажной мишуре и каких-то блестках!

— Да? А так? — Алекса встряхнула волосами.

— Все равно. Дай помогу.

Лазель запустила руки в волосы подруги, чтобы вынуть из них бумажные клочки. Но получалось не очень, так как волосы были собраны в хвост. Наконец Лазель сказала:

— Я распущу их? Иначе, боюсь, ничего не выйдет.

— Хорошо.

Она потянула черную ленту, развязывая замысловатый узел. Волосы Алексы золотой волной рассыпались по плечам. Пальцы Лазель нежно перебирали их, избавляя от мишуры. Она сказала:

— У тебя очень красивые волосы, как золотой шелк. Но почему ты не носишь их распущенными?

— Как-то не привыкла, — пожала плечами Алекса. — К тому же я практически всегда в мужском платье, и распущенные волосы не слишком подходят к этому образу. — Ее успокаивали ласковые прикосновения Лазель, погружали в какое-то умиротворение, оттого даже речь стала неспешной. Хотелось закрыть глаза и отдаться на волю этого чувства. На краткий миг Алекса так и поступила. Голос подруги донесся как-то издалека:

— Я понимаю. Сама, когда в мужском обличье, убираю волосы, но не всегда.

— Но тебе не нужно опасаться разоблачения.

— Это верно.

— К тому же, когда я долго хожу с распущенными волосами, они начинают меня жутко нервировать. Так бы и отрезала!

— Нет, что ты! Это было бы преступлением! — жарко возразила Лазель. Пока они болтали, она расчесала Алексе волосы и заплела их во французскую косу.

— Так, елку мы поставили, что дальше? — спросила вампирша, задрав голову, чтобы посмотреть в лицо стоявшей за ее спиной подруге.

— Люди празднуют Святки.

— Предлагаешь к ним присоединиться? — лукаво поинтересовалась Алекса.

— Почему нет? Пошли!

Они снова вышли на улицу, где народ, несмотря на поздний час, веселился вовсю. Катались на санках, пели, колядовали, а в небе то и дело вспыхивали фейерверки. Все дышало жизнью, праздником.

Глядя на всю эту круговерть и принимая в ней непосредственное участие, Алекса поняла, что проголодалась. Но она не хотела прерывать их прогулку с Лазель. Голод еще мог подождать.

Они проходили мимо целого ряда лоточников, где Лазель вдруг купила большой пряник.

— Ты что, решила перекусить? — подшутила над ней Алекса.

— Нет, конечно. Просто от него так забавно пахнет.

— Корица, насколько я понимаю.

— Не только. Еще мед, сахарная глазурь… Хм, я еще помню вкус меда… и корицы тоже, — мечтательно проговорила Лазель.

— Тебе не хватает вкуса еды?

— Очень редко. Помню, когда я только стала вампиром, меня очень удивляло, что запах еды по-прежнему приятен, но не вызывает никаких привычных эмоций. А если даже попробуешь, то вкус будет отвратительным. Да, меня предупреждали об этом, но столкнуться с этим в реальности… Поначалу было не просто.