Шрифт:
— Можешь и позже.
— О’кей.
— Приглашение подразумевает и Ангелу, естественно.
— Ангелу… — повторил Винтер.
— Твою девушку или даму… не знаю, как назвать. Ты ведь ее помнишь?
37
Бейер вернулся из Сундсваля с румянцем на щеках. Винтер зашел к нему и сел напротив.
— Там уже снегом пахнет, — сообщил Бейер.
— Это же все-таки не Кируна.
— Север есть север. Там они за этим следят.
— А со Стуре ты уже говорил?
— Я только что с самолета, ты же знаешь. Если Стуре захочет, мы можем поболтать о нашем норрландском прошлом.
— Он наверняка будет чего-то недоговаривать.
— А разве не все мы так поступаем? Мы же тоже недоговариваем.
— Ты напомнил мне, зачем я пришел, — сказал Винтер.
— Ты скор на руку… У вас, сыщиков, всегда один вопрос: хоть что-то мы ведь уже должны были найти? Я еще даже не успел пообщаться с командой…
— Зайти попозже?
— У тебя же наверняка есть чем заняться.
— Когда?
— Дай мне час.
Не успел Винтер выйти из кабинета Бейера, как в кармане у него зазвонил телефон.
— Винтер.
— Приве-е-ет, Эрик!
— Добрый день, мама.
— Мы читали в «ГП», что какой-то сумасшедший открыл стрельбу на площади в Хисингене.
— Это было давно.
— Мы с друзьями ездили в Португалию, а когда вернулись, просмотрели газеты… и я сразу позвонила. Узнать, как ты… замешан ли в этом деле. В газете ничего не написано.
— В стрельбе я никоим образом не замешан.
— Слава Богу!
Винтер спустился по лестнице и у лифта на четвертом этаже наткнулся на Велльмана. Тот кивнул ему и вошел в лифт.
— Ты здесь, Эрик? — неуверенно спросила мать.
— Я здесь.
— Где ты?
— Здесь.
— Да, но…
— Я здесь, в управлении. Иду в свой служебный кабинет.
— Ужасно с этой убитой женщиной…
— Да.
— Вы так и не знаете ее имени?
— Нет.
— Ужасно… Лотта отменила поездку, — сказала мать.
— Я слышал.
— Ты говорил с ней?
— Да. Только что.
— Вы встречались?
— Нет, говорили по телефону.
— Она мечтает, чтобы ты заходил почаще. Но я с этим тебе все уши прожужжала.
— Да…
— Ей нелегко…
— Я знаю.
— По крайней мере у нее будет праздник. Это большая дата… Ты же придешь?
— Да.
— Обещаешь? Ты ей сейчас очень нужен.
— Я знаю. Мы здесь окружаем друг друга теплом и заботой, пока вы так заняты в ином месте.
— Не язви, Эрик. Мы уже об этом говорили. Папа пытался…
Винтер наконец дошел до своего кабинета. Посмотрел на верный «Панасоник» и кипу рисунков на столе.
— Извини, мама. Мне звонят по служебному телефону.
— Я не слышу звонка…
— Это такой телефон. Он не звонит, а мигает. Чтобы не мешать думать. Целую, мама.
Он нажал кнопку отбоя. Подошел к окну, нашел нужный диск и сунул в проигрыватель.
Анета Джанали позвонила, но никто не открыл. Она позвонила еще раз.
— У нас есть и другие машины и имена, — сказал Хальдерс.
— Это у черта на куличках, — возразила Анета, проглядывая список.
— Королевство платит.
— Я думаю про общество. Если нам придется опять выезжать парой…
— Это замечательно, что ты вернулась, Анета.
— Смотри, и машины нет. Значит, он точно не дома.
— Можем прогуляться и подождать. Золотая осень… красиво.
— Это будет вроде отпуска.
Они обошли дом, и им открылся луг, освещенный послеполуденным солнцем. Чуть поодаль паслись две лошади. Одна из них подняла голову, покосилась на гостей черным горячим глазом, всхрапнула и тут же успокоилась.
— Вот как надо жить… — сказал Хальдерс.
— Хочешь побыть здесь немного?
— Нет… чересчур завидно. Приедем сюда завтра или послезавтра.