Девушка скинула одежду и легла на холодный камень алтаря. Её кожа мгновенно покрылась пупырышками. Несмотря на дикий страх, девушка чуть не засмеялась. Всё-таки Хаар теперь имел возможность оценить её фигуру. Она робко глянула на мужчину.

Магнус смотрел со странной нежностью. Вариша почувствовала, что этот взгляд что-то будит в ней, и страх сменяется иным чувством.

— Мне жаль, — сказал магнус. — Но ты видела то, что никто не должен был видеть.

— Я никому… — заверила девушка. — Правда, никому!..

— Я знаю, — лицо Хаара затвердело. Он опустил веки, и цепи по краям алтаря метнулись и привязали тело девушки, непристойно распялив. Страх снова ударил ледяной иглой. — Но лишь магия может дать гарантию.

Или смерть, подумала Вариша, но подсказывать не стала.

— Оживи, — бросил магнус статуе. — Та полка, принеси вот это…

Что-то метнулось между лицами искусника и анимы. Она отошла к полке и принесла… не ритуальный нож, не набор скальпелей — всего лишь крохотную чашу.

— Ты чёртов извращенец, — сказала анима. Голос был похож на карканье кладбищенского ворона. Вариша вздрогнула.

— Кажтеся, я не разрешал тебе говорить? — скучающе произнёс Хаар, забирая у неё чашу.

— Ты не запрещал мне говорить. Это разные вещи. Ты хренов маньяк.

— Краску. Там.

— Тебе нравится смотреть на голых связанных девушек, — она принесла краску.

Хаар сначала удивился, потом вспомнил подземелье и свой сладкий ужас. Кажется, это правда. С самого детства.

— Да, мне приятно видеть красивое женское тело, — он коротко глянул на Варишу, девушка залилась румянцем. — Но не связанное.

— Ты любишь причинять боль.

— Поверь, мне это не доставляет никакого удовольствия. Я не инквизитор Ордена.

— Тогда зачем ты делаешь вот это?

— Золотая игла, вон там. Я делаю всего лишь то, что необходимо.

— Необходимо кому?

— Башне и Дому.

— Ты псих…

— Молчи!.. — рявкнул Хаар, и анима заткнулась на полуслове.

Хаар взял кисточку, голубую краску и принялся что-то рисовать на дне чашки. Анима стояла в стороне, напряжённо наблюдая за его движениями.

Рука магнуса замерла. Вариша поняла, что он снова смотрит на неё — сейчас насмешливо. А ещё она поняла, что с любопытством вытянула шею, стремясь разглядеть, что именно он рисует.

Вспыхнув от смущения, она подалась назад и гулко ударилась затылком о плиту.

— Ох!.. — магнус вскочил, уронив чашку. На полу что-то глухо бумкнуло. Магнус схватил Варишу за плечи, поднимая, широкая ладонь легла под затылок. — Ты как? Не ушиблась?

— Ушиблась, — но сейчас Варишу занимала не боль, а близость мужчины, нависающего над ней. Его пальцы перебирали волосы. И снова девушка почувствовала, что помимо воли её охватывает возбуждение. Соски поднялись и затвердели не от холода, а внизу появилась приятная тяжесть.

— Если хоть капля твоей крови упадёт на этот камень вовне ритуала… — не ведая о её греховных мыслях, магнус покачал головой.

А если капля другой жидкости моего тела упадёт на плиту? — почти в панике подумала Вариша. Пожалуй, если она возбудится ещё больше, об этом придётся сказать магнусу!

Сейчас же она произнесла только:

— Нет, я ударилась не так уж сильно. Всё в порядке, продолжайте.

Хаар выглядел ошеломлённым. Анима издала низкое жутковатое рычание.

— Ни звука!.. — рявкнул ей магнус. И снова обратился к Варише, голос его изменился, стал мягким и в своём роде тоже пробирающим до самых костей, только иначе, чем тот рык. — "Продолжайте", говоришь ты? И даже не спросишь, что я делаю?

— Это неважно. То есть, я хотела сказать… — она замолчала, запутавшись.

— Психи, — заключил магнус, охватывая голову руками. — Меня окружают психи. Иногда мне кажется, что единственным нормальным человеком в этом мире является она!.. — ткнул пальцем.

Анима издевательски поклонилась и сделала странное ритуальное движение — подняла правую руку с вытянутым средним пальцем, стукнув ребром левой ладони по сгибу локтя. Ноготь на пальце был длинным и, похоже, металлическим.

— И то лишь потому, что… — Хаар осёкся. Анима насмешливо улыбнулась, жестом предложила — "договаривай уж!". Искусник тоже продемонстрировал ей средний палец правой руки. Надо узнать, что за жест такой — верно, могущественный знак отрицания.