— Привет, волк, — сказал.

Седомордый волчара, невысокий в холке, но широкий, зарычал и попятился, прыгнул в кусты и только его и видели.

— Вот и поговорили. Неужели я так страшно выгляжу?.. — впрочем, он знал ответ на вопрос. Выглядит нормально — пахнет странно!

Хегор подошёл к тому месту, где видел волка. Принюхался. Пожалуй, он смог бы преследовать зверя по запаху — резкий дух, сходный с собачьим, но всё же не совсем такой, отчётливо чувствовался.

— Интересно, как у змей с носом. В смысле, с нюхом, — пробормотал вслух. Селяне подали ему забавную идею. Можно притвориться каким-нибудь редким оборотнем, тем же змеелаком. — Ну, ноздри-то у них есть, а вот хорошо ли они чуют?

Он вытянул перед собой руку и уставился на неё. По тыльной стороне ладони прошла дрожь, и будто бы чешуйки стали проступать из-под кожи. Сойдёт для тех, кто никогда не видел змеёнышей.

Через какое-то время Хегор услышал волчий вой. Посреди дня? Чудеса.

— Сдаётся мне, что мой знакомец как-то к этому причастен, — пробормотал мальчишка, прислушиваясь к сложным переливам. — Эк рулады выводит, словно ночью зимней…

Певцу отозвались другие волки и, как в самую лютую зимнюю ночь, мальчишке стало не по себе. Он передёрнул плечами и ещё раз напомнил себе, в чём убедился недавно, после победы над матёрым водяным:

— В окрестных лесах нет чудовища чудовищней тебя, — громко провозгласил. — Ты любого волка загрызёшь. Так что не бзди.

Любого волка… а если их будет двое, трое, пятеро, дюжина? А если это будут не совсем волки?

Хегор обратился к тому-кто-внутри, — но тварь не ответила. Она не знала волков и представления не имела, насколько они опасны.

— Лучше не рисковать, — пройдя какое-то время вдоль берега, Хегор погрузился в воду и поплыл.

Джерф бежал, безошибочно находя дорогу в лесу, с лёгкостью уклонялся от хлещущих веток. Тяжёлое копьё в руках хищно целило наконечником в просветы деревьев.

По сторонам от бегущего оборотня стелились серо-рыжие тени. Но они не преследовали двуногого брата, они бежали вместе с ним. Так, как будто он был в их стае… как будто он был вожаком. Время от времени тени издавали короткий взвой, как будто тающий в сумраке леса.

И Джерф отвечал им тем же, указывая направление бега.

…После нападения жизнь немного устаканилась, и он вместе с прочими добровольцами вызвался пройтись по лесу, посмотреть, что да как. Было невыносимо общаться с Игваром, с семьёй Хегора, и вдвойне невыносимо оттого, что они ни в чём его не обвиняли. Сказать другу о недоделке он так и не осмелился.

И, едва представилась возможность, трусливо удрал.

Быстроногий оборотень может быстро обернуться туда, куда человек добирался бы десятками дней, ему не нужна торная дорога, ему ни к чему припасы — в летнем лесу у волка везде стол. В случае чего он может пообщаться с лесными братьями, поспрашивать, даже помощи испросить, вот как сейчас…

Компанию приятелю составил старый волк. Не желая быть убитым при смещении с должности вожака стаи, он ушёл непобеждённым, дав дорогу молодняку, и решил на старости лет повидать мир…

В очередной раз остановившись, Джерф склонился к следам. Ага, здесь кого-то растерзали… белку никак?.. А и быстрый же этот неведомый враг… Тут снова свернул к реке…

И вошёл в неё.

Джерф сунулся тоже, прошёлся, баламутя ил. С того берега подтявкивали возбуждённо молодые волки. Джерф рявкнул на них, молодняк притих и засновал по берегу. Ответили — нет, следов не обнаружено, чужак не переплывал реку, поплыл вниз по течению.

Волки по обеим берегам развернулись широкой цепью. Наверное, впервые стаи объединились, преследуя добычу для общего вожака.

И нагнали её.

— Стой!

Тварь брела по воде. Река здесь широко разливалась, и каменные отмели тянулись на целое поприще. На окрик тварь обернулась. О Лунный Зверь, чем я провинился перед тобой, мысленно возопил Джерф. За что ты так жестоко шутишь надо мной?

Он побежал по мелководью, вздымая тучи брызг. Кажется, тварь не собиралась убегать. Оглянулась по сторонам — волки выстроились по берегам, словно гвардия какого-нибудь Дома, наблюдали за своим двуногим вожаком… готовы загонять…

Вот только загонять не потребовалось. Тварь сама пошла навстречу.

Они встали друг против друга. Издалека обоих можно было принять за людей. Молодой мужчина. Ребёнок. Человеческий щенок лет двенадцати, мокрый, жалкий, с худым голодным лицом, свалявшимися мокрыми прядями волосами.

Зачем-то напяливший обтягивающее трико с рисунком чешуи. Где очи врут — нос не подведёт. Мальчишке не положено пахнуть, как целая лаборатория магнуса Башни Дома Искусников.

Рыба. Змея. Птица. Млекопитающее. Кровь человеческая, но холодная, с оттёнком гнили и почему-то земляного масла. Какая-то химия, от которой свербит в носу.