Лючия заткнула уши и снова отвернулась к балкону.

— Я прекрасно понимаю тебя, — тихо сказала она, взяв себя в руки. — Наверное, я виновата перед тобой… у меня не хватило сил… оттолкнуть Мориса. Он просто приворожил меня своей силой, обаянием, простотой… и открытостью. Да, я влюбилась в него.

Откровенность Лючии смутила Катрин. Своей грубостью она хотела оскорбить соперницу, вызвать у нее ответную грубость, она желала ссоры, чтобы снять нервное напряжение, разрядиться. Но признание итальянки обезоружило ее, и она уже досадовала, что ее аристократическое достоинство не выдержало испытания. Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Лючии хотелось успокоить ее, но она не стала этого делать.

— Сейчас надо думать, — устало сказала она, как искать его. О! Я знаю! — воскликнула она. Сейчас позвоню в спасательную службу. Нет, я знаю лично начальника службы Луиджи Пронти. Сейчас, сейчас…

Лючия схватила свой мобильный телефон и стала искать в справочнике номер телефона Луиджи. Несколько лет назад он ухаживал за ней, но потом у них установились приятные дружеские отношения. Он даже приглашал ее прокатиться по мало известным трассам, не нанесенным на карту туриста. Уж он-то наверняка поможет…

— Луиджи, здравствуй! Это Лючия. Помнишь, архитектор из Рима…

Катрин сжав от волнения кулаки, напряженно вслушивалась в разговор. Она не знала итальянского, но, поскольку этот язык похож на французский, кое-что ей было понятно, хотя в основном она следила за интонациями итальянки.

— Да? Очень приятно, спасибо, что не забыл. — Лючия улыбнулась, но, сразу став серьезной, продолжала: — Слушай, у меня к тебе важное дело. Тут не вернулся с горы один человек, очень хороший лыжник. Где катался? Кажется… на Виго ди Фасса, — закончила она после подсказки Катрин. — Да? Хорошо. Спасибо. Ждем…

Она повернулась к Катрин и ободряюще сказала:

— Сейчас он позвонит спасателям, ответственным за этот регион катания и сразу перезвонит нам.

Расставшись с Катрин, Морис пару раз спустился по Мальга Крочифиссо — трассе, на которой проводятся соревнования на Кубок мира по горным лыжам. Когда до отключения подъемников оставалось полтора часа, он решил возвращаться к гостинице. «За час спущусь», — подумал он, и на всякий случай развернул карту, выбирая более короткий путь.

Он подошел к крутому склону, с которого начиналась трасса, сокращающая спуск, и заметил широкий след, ведущий в сторону лавиноопасного склона. «По-видимому, два сноуборда, — подумал Морис. — Что за шальной народ, эти сноубордисты, понесло их на лавиноопасный склон!» Он подошел ближе, стал вглядываться вниз и в этот момент услышал глухой крик о помощи. Кричал мужчина… Морис поглядел по сторонам в надежде найти помощников, но вокруг никого не было, так как этот склон был слишком сложен для непрофессионалов.

«Там что-то случилось, — с тревогой думал он, — возможно, есть пострадавшие». Конечно, как врач, он должен спуститься и помочь. Но каким образом оказать помощь? Морис сунул руку во внутренний карман куртки и обнаружил, что забыл мобильник. В сердцах обругав себя за беспечность, он снова обернулся и заметил лыжника. Морис окликнул его и пошел ему навстречу.

— У меня к вам огромная просьба, — обратился он к парню, которого буквально остановил на ходу. — Оттуда, снизу доносятся крики о помощи. Я врач и сейчас спущусь, чтобы помочь пострадавшим. А вас очень прошу, когда спуститесь к первому подъемнику, скажите работнику канатной дороги, чтобы он связался со спасателями, передайте, что на крутом лавиноопасном склоне к северу от Виго ди Фасса что-то случилось со сноубордистами. Пусть спасатели немедленно приезжают, а я пока постараюсь им помочь. Заранее спасибо, пожалуйста, не забудьте передать.

Парень понимающе закивал, пообещал все сделать в лучшем виде и укатил к подъемнику.

Морис посмотрел ему вслед и начал медленно, но уверенно спускаться в ту сторону, откуда продолжали доноситься крики о помощи. Наконец он увидел человека, который, заметив спускающегося лыжника, начал отчаянно махать руками и кричать. Еще минута — и Морис остановился рядом с юношей лет семнадцати. По его внешнему виду — широким штанам с карманами и многочисленным косичкам, торчащим в разные стороны, — это был один из тех начинающих сноубордистов, которых так недолюбливают лыжники. Со свойственным юности максимализмом они пренебрегают всеми правилами поведения в горах, полагая, что им позволено все. Видимо, это был тот самый случай. Но сейчас было не до упреков…

У скалы, на краю склона лежала девушка. Она была очень бледна, возле нее валялся сломанный сноуборд. Взглянув на ее неестественно вывернутую ногу, Морис сразу определил перелом.

— Помогите ей! — воскликнул по-итальянски парень, так долго звавший на помощь. — Она не смогла повернуть и врезалась в скалу.

— Ты говоришь по-английски? — спросил Морис.

— Говорю немного, — ответил парень, — только медленно, лучше понимаю.

Морис наклонился над девушкой. Пульс на запястье не прослушивался. Он еле ощущался лишь на шейной артерии. Девушка «уходила», как говорят врачи. Болевой шок и переохлаждение — она лежала на снегу — делали свое дело.

«Сейчас бы укол лидокаина, — подумал Морис и упрекнул себя в том, что не берет с собой на всякий случай ампулу и шприц. — Конечно, ее необходимо вывезти отсюда, но это уже сделают спасатели. А сначала ее надо вернуть в сознание». Он стал бить девушку ладонями по щекам.

— Что вы делаете?! — возмутился парень.

— Ее надо привести в сознание, иначе она умрет, — резко ответил Морис.

Пострадавшая чуть приоткрыла глаза и опять впала в забытье. Реанимационная процедура продолжалась до тех пор, пока взгляд девушки не стал более или менее осмысленным.