вил напряженные отношения между двумя

воинами. Туркио открыто носил на своей ще

ке клеймо кающегося. Отметину выжгли на

его коже в знак того, что он завершил ритуалы

очищения. Воин был одним из тех, кто после

довал за ложным ангелом Аркио только для

того, чтобы позднее осознать обман и вер

нуться в отчий дом. Второе пятно, видимое

только для тех, кто обладал колдовским зре

нием, окрашивало ауру Туркио — сожаление.

Цвет этой эмоции покрывал его всего, хотя

лично сам лорд Данте простил прегрешения

Кровавых Ангелов, обманутых Аркио, но сам

себя Туркио не простил. Аджир, чья аура ред

ко окрашивалась чем-то иным, кроме темно-

красного оттенка ярости, кажется, считал сво

им долгом при каждом случае напоминать

Туркио о его статусе кающегося.

Церис раздумывал о том, почему Аджир не

видит за клеймом человека. Он ощущал там

что-то насчет других Астартес, но это было

намного глубже под поверхностью, чем он

мог прочитать.

Он откинул этот вопрос в сторону, когда

Кейн открыл люк и вышел наружу, позволив

войти сержанту Рафену, Ноксу и Гасту. Моло

дой Кровавый Ангел встал в стороне от входа

настороже. Пулуо приказали поступить так же

— это казалось благоразумным, учитывая не

давние события на борту “Неймоса”.

Рафен начал без преамбул.

— Логик Беслиан мертв.

Он рассказал то, что выяснилось в лазарете

с медицинским сервитором. Эйген нахмурил

ся.

— Если раб-машина хотел убить его, поче

му он этого не сделал, когда Туркио принес

его в изолятор? У него была такая возмож

ность.

Гаст кивнул.

— Он атаковал только тогда, когда Беслиан

очнулся. После того, как он упомянул имя

Зеллика.

— Кодовое слово, — произнес Пулуо, —

убийцы-гипнотизеры используют ту же са

мую технику, чтобы активировать исполни

теля.

— Тут кое-что другое, — Рафен взглянул на

Нокса, — покажи им.

Ветеран Расчленителей показал кровавую

тряпку в своей руке и с отвращением, которое

искривило его покрытое шрамами лицо, раз

вернул ее, продемонстрировав граненный

драгоценный камень, длинную изумрудную

слезу, переплетенную превосходными золо

тыми нитями. Церис смог разглядеть строчку

зеленых глифов на поверхности объекта, и

что-то в оттенке и в том, как камень отражал

свет, немедленно заставило его поднять мен

тальные барьеры.

— Что это такое? — спросил Нокс.

— Точно от ксеносов, — с полной уверенно

стью добавил Рафен.

— Этот объект был спрятан в мозжечке ме

дицинского сервитора, — объяснил Гаст, — и

провода, что вы видите, были воткнуты в раз

личные участки органического мозга илота.

При виде камня Эйгена передернуло.

— Управляющее устройство?

Рафен кивнул.

— Или что-то подобное.

— Мы знаем, что Инквизиция подозревала

Зеллика в торговле предметами чужаков. Вот

это и то, что мы видели в музее — подтвер

ждение.

Нокс так держал камень, словно едва сдер

живал себя, чтобы не раздавить его в поро

шок.

Церис подошел ближе. Безделушка притя

гивала к себе. Ему нужно было взглянуть бли

же, разглядеть ее. Стоящий за ним Туркио

показал инструменты в своих руках.

— Следы крови на этом инвентаре, коман

дир. Я взял их у троицы сервиторов в кон

трольном отсеке реактора, где нашел Беслиа

на.

— Мы должны вскрыть черепа этим троим,

— отрезал Аджир, — не сомневаюсь, что мы

найдем там такой же нечестивый имплант, как этот.

— Или хуже, — произнес Рафен, — я попро

сил брата Гаста провести ауспекс сканирова

ние произвольно выбранных сервиторов.

— Раз уж я знал, что ищу, то нашел это с

легкостью, — тяжело вздохнул Гаст, — братья, кузены. Каждый раб-машина на борту “Ней

моса” несет внутри своего черепа один из та