Маринка не боялась, она уже привыкла доверять Корнееву.

Место, куда они приехали, завораживало красотой. Это был какой-то сказочный гибрид санатория и лыжной базы – в заснеженном лесу прятались маленькие, кукольные домики. А чуть поодаль располагались дома повыше – административные здания. Повсюду гуляли люди – молодые и пожилые, с детьми и просто парами в ярких спортивных костюмах, с лыжами, санками и даже с коньками.

– Здорово! – воскликнула Маринка. – Прямо спортивный городок!

– Мне тоже нравится, – кивнул Корнеев. – Наш домик вон тот, номер пять.

– Мы будем одни жить в целом домике? – удивилась она.

– А кто тебе еще нужен?

– Неужели одни?

– Нет, с нами будут собаки.

– Да хоть кошки! Ура! – крикнула Маринка, и собаки ответили ей радостным лаем.

Для нее так и осталось загадкой, почему Корнеев стремился показать себя именно на лыжне? Дело в том, что стоять на лыжах он не мог. То есть стоять, опираясь на лыжные палки, у него получалось, но не более того. Даже шаги он делал какие-то непомерно длинные и осторожные.

– Так ты вообще на лыжах ни разу не ходил? – от всей души хохотала Маринка, глядя, как ее царь карабкается на малюсенькую горку. – Ты лыжи-то не прямо ставь, ты их вот так… Ой, не могу, да ты же обратно катишься!

– Нет, в школе мы ходили на лыжах, только я в то время на катке был, – пыхтел раскрасневшийся Корнеев. – Марин, вон с той горки слабо?

– Да ты убьешься!

– Плохо ты меня знаешь, – ворчал Корнеев. – Я всех переубиваю, но сам… выживу… я такой… вообще, я крепкий… Не понимаю, чего всех так тянет на эти лыжи? Марин, пойдем на горку. Я хочу испытать весь букет наслаждений. Кардинал! Не крутись под ногами, лучше Марину укуси, если заняться нечем. Ну так мы идем?

Марина забралась на горку первой. Следом тут же взлетели собаки, и только потом добрел Корнеев.

– Смотри, ноги вот так сгибай. И палки убирай, чтобы не мешали.

– А ты откуда знаешь? Ведь так и рвется в сборную России, так и рвется…

Она поехала первая. И уже одолела половину пути, как вдруг почувствовала сильный удар, нога дернулась, и ее пронзила боль.

– Марин! Ты в порядке? – кричал в ухо Корнеев.

– Погоди, – села она, поправляя шапку. – Погоди, Атос… не лижись… чего-то с ногой… А что случилось-то?

– Это я… скатился… Хотел тебя догнать и… догнал.

На ногу было больно наступать, но идти было можно. Но Корнеев ей просто не позволил. Он схватил Марину на руки и понес к домику.

– Лев, ну отпусти же меня, ну что ты делаешь? – шипела она ему в шею. – Неудобно, люди смотрят.

– Пусть смотрят… пусть все видят. Какой я… олух. Такую женщину чуть не задавил… Сейчас придем. Я тебе врача вызову.

– Да какой врач! Я просто ударилась!

– Сейчас – просто, а потом… что, я тебя в старости на инвалидной коляске катать стану? Нет уж, сиди и молчи.

– Эй, мужик! Тебе помочь? – весело крикнул кто-то из компании парней с лыжами.

– Я те помогу, – рыкнул Корнеев. – Вот своей женщине ногу сломай и носи ее на здоровье.

– Слышь, – встревожились парни, – так если чего серьезное, то…

– Да балуемся мы так, – криво улыбнулась Маринка. – Шутим. Заигрывает он.

– Понятно!

– И ничего не шучу… это я на будущее, потом можно будет всем хвастаться, что я свою жену на руках носил!

У Маринки перехватило дыхание.

– Я тебе не жена пока, – тихо проговорила она, глядя ему в лицо.

– Какие твои годы? Будешь еще.

Три дня пролетели незаметно. Нигде и никогда не было Маринке так хорошо.

– Лева, а давай мы и Новый год здесь отметим? – спрашивала она, утыкаясь ему в плечо.

– Нет, Мариша, Новый год у нас встретить не получится, – гладил ей волосы Корнеев. – У меня командировка как раз с тридцать первого по второе число. Прямо с утра полечу. Самолет в четыре утра. Так что мы раньше с тобой посидим под елочкой.

Маринка насторожилась.

– А кто в такие дни в командировки ездит? У нас же вся страна отдыхает.

– Марина! Но чтобы вся страна отдыхала, кто-то ей этот отдых должен обеспечить. Это раз. А второе… В такие дни как раз самые сложные проблемы решаются. Потому что все суматошные, никому дела нет, подмахнут любую бумажку не глядя, ведь возиться некогда. Ну и настроение у людей праздничное, добрые все. Так что… Да не переживай, я же говорю, что второго я тебе уже новогодний подарок вручу.