В другой беседе с журналистом Валерий Сергеевич несколько по-иному отвечает на вопрос о собственной зависти к славе и известности поэта: «Меня как-то спросили: «Правда ли, что вы завидывали Высоцкому чистой завистью?» Я ответил не столько остроумно, сколько искренне: «Да. Я завидовал Высоцкому, но не чистой, а самой черной завистью, какая только бывает. Я, может быть, так самому Пушкину не завидую». Все прицепились к первой части фразы, проигнорировав вторую, более важную. Мы 16 лет проработали вместе, и я могу сказать, что Высоцкий был из тех великих, которые внушают тебе, что и ты можешь стать великим. В этом смысле он повлиял на меня. Помню, на съемках «Маленьких трагедий», где я играл Моцарта, Володя приходил на площадку, очень переживал за меня. Я снимался вместе со Смоктуновским, с которым были отношения... Ну, я не буду говорить... Володя тогда говорил мне: «Что ты играешь молодого Смоктуновского? Играй себя, молодого Золотухина». Повлияло на меня и поэтическое творчество Высоцкого. Оно впрыскивает какой-то допинг действия. Не зря же первые космонавты брали с собой его записи...»

Спустя более 30 лет, прошедших со дня ухода из жизни Владимира Высоцкого, его коллега Валерий Золотухин более трезво и спокойно дает оценку человеческим качествам поэта. Время сорвало пену, и из уст актера изреклось отфильтрованное, выдержанное мнение, которое уже может претендовать на истину: «Он стал звездой, но у него не портился характер от этого. Он оставался самим собой. Ведь что такое звезда? Ее создает наше окружение. И когда при мне, например, Анатолию Дмитриевичу Папанову говорили: «Скажи «ну, погоди!» — он зверел. А я бы, окажись на его месте, убил. К Высоцкому так же фамильярно обращались, цеплялись, и тогда это переходило у него в другое качество — он резко отвечал. На что хамы тут же злились: «Ну ты зазнался!»

И еще о зависти:

— Я не мог завидовать Высоцкому в профессиональном отношении, потому что моя слава, как и слава Сальери, при жизни была выше славы Высоцкого. Его еще нигде не публиковали, а у меня уже вышла первая повесть в журнале, я играл разные роли в театре... Да и потом, как нас сравнивать? Я же актер. А он — великий поэт! С таким же успехом я мог бы завидовать и Пушкину!

— Стоп! Владимир Семенович не только поэтом был, если вы с ним в одном театре играли...

— И в театре я ему тоже не завидовал. Это исключено. Мы не были с ним соперниками в своем ремесле. Чепуха это полная! Актеров таких, каким был Высоцкий (ну давайте рассудим справедливо!), много. Рядом с Володей работали Олег Даль, Юрий Богатырев, Павел Луспекаев... Не чета нам с Высоцким были артисты! Поэтому не надо, как говорится... (Нервничает). Мы же все запомнили Высоцкого прежде всего поэтом и исполнителем своих песен. Мало ли кто кем был по профессии. Булгаков, например, врач... и Чехов тоже. Но врачи и получше были и есть, а писателей таких, как Чехов, днем с огнем не найти.

Из дневников В. С. Золотухина:

23.10.97, Израиль

Володя! Владимир! Владимир Семенович! Спасибо тебе, что случился ты в судьбе моей, в жизни нашей... Вся моя жизнь после твоего ухода освящена твоим именем, тем, что рядом был много лет я с тобой, что выпала мне честь ругаться, соперничать и любить тебя... Господи! Благодарю Тебя за то, что судьба взяла меня за руку и перевела из «Моссовета» на «Таганку». Ведь только Ты, Господи, сделал это для меня...

В завершении главы предлагаем ознакомиться читателю с интервью самого Валерия Сергеевича в газете «Завтра», данного им литературному критику Владимиру Бондаренко.

ВАЛЕРИЙ ЗОЛОТУХИН: «ОН БЫЛ ПОЭТ!»

Владимир Бондаренко: Валерий, как ты думаешь, сегодня, спустя многие годы после смерти Владимира Высоцкого, можешь ты сказать, чем он ценен, что осталось навсегда от Высоцкого в русской литературе, в русской культуре?

Валерий Золотухин: Поскольку мы играем спектакль «Высоцкий» несколько раз в месяц, то для нас осталось все, что заложено в спектакле. Ну, прежде всего, конечно, лучшие его песни: «Охота на волков», «Протопи ты мне баньку по-белому», «Я из дела ушел», все военные песни и так далее — мы их поем постоянно. И поэтому такого строгого отбора я не производил, такого однозначного ответа у меня нет. Я не сторонний наблюдатель и не тонкий эстет, который берет в руки книжку и выбирает свои любимые произведения. Я понимаю твой вопрос, он естествен, и, конечно, ценители поэзии составляют сборники из лучших стихотворений... Но для меня он до сих пор весь звучит. Так что от наследия Владимира Высоцкого для меня лично остается достаточно много. Не все, конечно. Там же восемьсот песен. Надоест перечислять. И в этом смысле я не такой уж знаток творчества Владимира Высоцкого. Ну а лучшим для меня является... наверное, баллада «Час зачатья я помню не точно...»

В. Б.: Во всем мире есть элитарная, массовая, а есть народная культура. И существуют художники, которые вбирают в себя все, все три культуры или элементы той или иной культуры. Можно ли назвать Владимира Высоцкого народным поэтом сегодня? Вращаясь в избранном кругу, он неизбежно как бы всегда опускался и до народа, потому что писал всегда для всех сразу, старался быть осознанно ниже избранного круга. Добился ли он своего? Стал ли он не эстрадным, а народным поэтом, как Сергей Есенин или Николай Рубцов?