— Вы его декантируете?

— Разумеется, — почтительно ответил сомелье. — Вина восемьдесят второго года великолепны, но все же молоды.

— Я рад, что вы не согласны с теми, кто утверждает, будто вина в бокале получают весь воздух, который им необходим.

— Смехотворное утверждение! — воскликнул сомелье.

Я заглянула ему в глаза и поняла, что, если бы Шапиро придерживался противоположной точки зрения, молодой человек так же охотно бы с ним согласился.

Когда дошли до сладких вин, нога Майкла задергалась под столом с дикой нетерпеливостью. Этим дело не кончилось: стоило сомелье удалиться, как наш гастрономический воитель углубился в обсуждение еды. Когда с заказом было покончено, оказалось, что за столом мы просидели более часа. Нам подали ahmusey — свиные риллеты на маленьких тостах с перечным соусом. Мистер Шапиро попробовал и тут же отставил закуску в сторону.

— Вкуснотища! — сказал Майкл и уничтожил риллет.

Миссис Шапиро жадно смотрела на риллеты. Тост начал движение по направлению к ее рту, но сидевший напротив муж энергично замотал головой. Рука жены остановилась на полпути и двинулась в обратную сторону. Она положила тост на тарелку и протянула ее Майклу.

— Хотите мой? — грустно спросила она.

Майкл живо схватил его.

— Спасибо, — сказал он.

Миссис Шапиро не отрывала глаз от его рта, пока в один присест он не проглотил закуску. За столом повисла неловкая пауза.

— Ну, — весело сказал Майкл, разыгрывая свою роль, — скажите, Дэвид, чем вы занимаетесь?

— Образованием, — коротко ответил мистер Шапиро.

— О, вы учитель?

— Не совсем, — сказал Шапиро. — Я бизнесмен. Занимаюсь производством оборудования для учебных заведений. Столы, доски и прочее. Большинство людей понятия не имеет, как выгодно этим заниматься.

Я вздрогнула. Надо было срочно менять тему разговора, чтобы Майкл не перешел к отвратительным подробностям.

— Оказывается, — произнесла я, поворачивая руль беседы, — эти школьные доски покупают вам множество великолепных обедов.

— Вот именно! — воскликнул Давид Шапиро. — Школьные доски разрешают мне вести жизнь гастрономического воителя.

Мы все еще находились на опасной территории.

— Расскажите о лучшем обеде, который был у вас с Бобби во время путешествия, — попросила я, делая отчаянную попытку направить разговор в другую сторону.

Попытка удалась. Шапиро начал подробно описывать обеды, поглощенные им в дальних уголках Франции. Одна звезда выскакивала за другой, и, начищая каждую, он складывал их в свою коллекцию.

— Жоэль Робушои, — сказал он. — Вы у него побывали?

— О да, изумительно, — ответила я. — Моя подруга Патриция Уэллс, которая перевела его кулинарную книгу, зарезервировала столик, и нас, конечно же, великолепно обслужили. Таких технологически сложных блюд я нигде больше не ела. Я даже не могла понять, как их приготовили.

— Вот именно! — поддакнул он.

Майкл и Шерри молчали.

— А Дюкассе? — спросил он.

— О, я обожаю его кухню, — сказала я. — Я несколько дней его интервьюровала, когда он приезжал в Лос-Анджелес. Такой интересный человек! Это было давно. Он очень беспокоился, что японцы крадут рецепты у французов. Он считал, что следует установить квоту японским поварам в отношении французских блюд. Впрочем, думаю, что с тех пор он изменил свое мнение.

— Да, он мастер, — подтвердил господин Шапиро. — Но встречались ли вы когда-нибудь с Аланом Шапелем?

Я сообщила, что много лет назад выступила в роли переводчика, когда великий кулинар готовил в ресторане Мондави, [76] рассказала и о том, как мы объездили всю страну в поисках петушиных гребешков, которые ему тогда требовались для обеда. Мне удалось произвести впечатление на Шапиро. Он упомянул Оберж де Л’Илль, а я рассказала, как побывала там с Паулой Вулферт и Джимом Вилласом. Он описал большой обед в «Л’Эсперанс», а я рассказала, как Марк Мено кормил меня и моего приятеля Давида самыми лучшими блюдами, и мы просидели за столом пять часов.

— Некоторые люди думают, что Мено уже не так велик, как когда-то, — заметил Шапиро.

— Некоторые люди ошибаются, — возразила я.

Он согласился, и мы продолжили наше кулинарное путешествие на юг. Он выразил сожаление но поводу угасания мастерства Роже Верже, [77] а я хвасталась тем, что удалось поработать у него на кухне.

— У вас что-то болит? — неожиданно спросил мистер Шапиро.

Я обернулась на Майкла. Муж держался за щеку.