Впрочем, понятие «встречаться» поначалу едва ли было применимо к их трогательным отношениям, когда они до полночи гуляли по городу, целомудренно держась за руки, ходили в театр, в оперу, смотрели кино или просто сидели в парке… Прошло уже две недели, а Георг не сделал ни единой попытки ее даже поцеловать.

Зато Джейн обнаружила, что с этим человеком она может говорить обо всем, и даже о том, о чем не сказала бы никому. Георг был всеведущим, всепонимающим и абсолютно ничему не удивлялся. Признайся она тогда ему, например, в убийстве и в том, что на самом деле скрывается от полиции, он, наверное, просто пожал бы плечами и сказал свое вечное: «У каждого свои грехи и прихоти». Это высказывание Джейн запомнила надолго и вспоминала часто уже после того, как они расстались…

Как начался их роман, она уже не помнила. Когда именно она влюбилась в него? Влюбилась так, что, казалось, сердце сейчас разорвется! И сердце ее рвалось всякий раз, когда она просто смотрела на Георга, на его смуглую шею, на его гордый красивый профиль, на его глаза… Ах, его глаза, наверное, свели с ума не одну женщину! Георг ей кого-то напоминал, она никак не могла вспомнить кого. Но через некоторое время это оказалось уже не важно, потому что они стали близки по-настоящему.

Это произошло после премьеры какого-то фильма. Премьера прошла в Риме, и они, понимая, что на улице уже глубокая ночь, решили не возвращаться в Неаполь. В отеле, где Джейн и Георг честно собирались снять два отдельных номера, портье сказал им:

— Я могу предложить вам номер люкс с видом на рощу, если, конечно, ваша супруга не станет возражать против пения птиц по утрам…

Джейн залилась краской, и Георг поспешно ответил, что они согласны.

Это была самая сладкая ночь в ее жизни, Джейн даже не понимала, чем заслужила такое неземное счастье. Она плакала в руках Георга, потому что никакие другие эмоции, кроме слез, не могли, не умели передать то пронзительное и глубокое нечто, которое она испытывала. Пожалуй, это была именно любовь. Острая, раздирающая ее изнутри, и такая всеобъемлющая, что иногда она боялась, что огонь сейчас прорвется наружу и сожжет все вокруг.

А еще Джейн все время боялась потерять Георга. Она рассуждала очень просто. Такое счастье (если верить прочитанным ею книгам о любви) не может продолжаться вечно: здесь по сценарию либо кроется какое-то коварство, либо судьба скоро разлучит их. И Джейн, разумеется, больше боялась второго: никакого коварства от Георга она не ожидала.

Дальше все тоже было достаточно предсказуемо: им не захотелось возвращаться в Неаполь и, поселившись в доме друга Георга, они остались в Риме еще на три недели. Сам хозяин появился всего один раз, и Джейн даже не запомнила его. А потом Георг внезапно уехал по делам в Штаты, а она, счастливая и немного растерянная, вернулась к Маре — ждать от него вестей и строить планы на будущее.

Время шло, вестей не поступало. Закончился июнь, прошла половина июля, и Джейн, несмотря на уговоры остаться до конца лета, собралась домой. Дело было не в том, что закончились деньги, как она солгала Маре, и тем более не в том, что надо появиться в университете. Джейн хотела как можно быстрее разыскать Георга, потому что обнаружила, что беременна.

Эта новость повергла ее в радость и смятение одновременно: а вдруг?.. Нет! Георг не может оказаться подлецом. Он любит ее. Любит так же сильно, как и она его, а может, и еще сильнее. Он конечно же обрадуется тому, что у них будет ребенок, и тут же сделает предложение.

Правда, за те безумные три недели, что они провели в Риме, у него было множество возможностей сделать предложение, но он почему-то все время обходил эту тему стороной. А Джейн и так была счастлива: ведь самый лучший мужчина на свете любит ее, проводит с ней каждую ночь, говорит, что ближе у него никого нет! Разве это не есть то, о чем нужно мечтать всю жизнь?

Нет, определенно, он не сможет предать! Он обрадуется ей! Так Джейн уговаривала и утешала себя, пока летела в самолете и пока искала адрес Георга, решив сделать сюрприз своим появлением, но…

Дверь открыла жена Георга.

Джейн нашла его дом в Нью-Йорке по адресной книге и, конечно, могла что-то напутать. После обычного в таких случаях диалога красивая высокая женщина, стоящая на пороге, сказала:

— А, кажется, понимаю. Вы — его очередная пассия, которой он не сказал, что женат.

— А вы?.. — Джейн прижала руку к губам.

— Да. Именно то, что вы подумали. Я его жена.

— А может, я все-таки ошиблась?

— Думаю, что нет. Георг живет здесь. Вернее сейчас его нет, он уехал к брату в Калифорнию.

Джейн, только что с большим трудом преодолевшая многочасовой перелет (беременность уже давала о себе знать), живо представила, что ей придется лететь теперь через всю Америку в Калифорнию, к Георгу или к себе домой, и там ее ждет вторая часть разочарования… Нет, это слишком тяжело! Она расплакалась.

— Так. — Жена Георга проворно втащила ее в дом. — Все соседи уже знают о его темпераменте, потому что брошенные девчонки таскаются на это крыльцо чуть ли не по две штуки за сезон. Я ему сто раз говорила, чтобы он не давал адреса и телефона.