В последний день Влад прошелся по Станции, отбирая вперед плату за работу проводника. Дары складывал в мешок, а затем приклеил Головастику на плоский лоб каплями клея, вдобавок сверху расселся, раскорячившись, Хоша, цепко ухватился лапами, после чего так подозрительно оглядел всех, что попятились самые смелые.

Глеб обеспокоенно сообщил Соколову:

— Варвар взял фонарь, два комплекта батареек, коробку с мнемокристаллами.

— А мнемокристаллы зачем?

— Говорит, в его племени женщины носят такие на шее. Еле уговорили сперва переписать на запасные... Пришлось, ибо он на беду выбрал коробку с самыми новейшими данными по генной инженерии. Подозрительный! Следил, чтобы не подсунули другие. Он как-то отличает одни кристаллы от других.

— Ладно, лишь бы информацию продублировали. Ты объяснил, что одной батарейки хватает для беспрерывной работы фонаря на десять лет?

— Объяснил... Что толку? Ему батарейки нужны как диковинный орнамент, какого нет у соседнего вождя. Когда я попытался не давать, рассердился, хотел уехать.

— Ну, это прием в торговле! У меня новость похуже. Дикарь отказался взять тебя.

Глеб отшатнулся, брови взлетели вверх:

— Я с удовольствием останусь, работы выше головы, но чем он мотивирует? Ведь я чаще, чем кто-либо, выхожу из Станции!

— Сам знаешь, он раскрывает рот только когда необходимо. Что не считает нужным объяснять, не объясняет.

— Поедет только с Куницыным? Или с Назаруком?

— Этих я сам забаллотировал. Один робок, другой нужен здесь.

Они смотрели друг на друга, стараясь прочесть еще что-либо за сказанным. Глеб вспыхнул, голос стал острее ножа:

— Иван Иванович, отдаете отчет? Они должны отправиться через пару часов, едва высохнет роса! А еще не готовы кандидатуры?

Наружная дверь с грохотом раскрылась, пахнула волна холодного утреннего воздуха. Зашипели баллоны с обеззараживающими смесями — увы, конструкторы не учли, что громадный ксеркс будет затаскивать в узкие двери отчаянно отбивающихся жуков, сороконожек, трипсов. Жуки вцеплялись страшными крючковатыми лапами за створки, ксеркс упрямо тянул, лапы с треском отрывались, брызгая кровью, долго корчились, прыгали, а гусеницы вовсе рвались пополам, пол и стены оказывались залитыми зеленоватой слизью, мощный запах дикого Леса, как и сейчас, наполнял всякий раз научно-исследовательскую Станцию.

Варвар приблизился к верховному вождю и Дубову довольный, налитый звериной силой и мощью, бросил небрежно:

— Поедет Семен.

Глеб покраснел от гнева, раскрыл рот, но Соколов сказал быстро:

— Согласен.

Глеб в изумлении повернулся к Соколову:

— Безумие! Муравьев не специалист!

Соколов бросил через голову варвара маячащим вдали работникам:

— Муравьева ко мне! Срочно.

Семен примчался запыхавшийся, красный, от него пахло диковинными травами. Соколов кивнул на раздутого от гордости варвара:

— Поступаешь в распоряжение великого Воина.

Муравьев, глупо улыбаясь, переводил взгляд с одного на другого, понял, отшатнулся:

— Шутите? У меня работы непочатый край. Сами рыскайте!

В голосе Соколова появился металл:

— Он тебя избрал! Других не хочет. Сам виноват, зачем подружился?

— Но я... другие...

Соколов внезапно поник, было видно, как он смертельно устал:

— Семен Тарасович, тогда предложите другой выход. Только не тяните из клопа резину. Ситуацию знаете.

Семен застыл в немой ярости, глаза перебегали с одного лица на другое. Сотрудники отводили взгляды, некоторые отступали, прятались в кабинеты. Влад положил огромную ладонь на плечо химику:

— Со мной не пропадешь! По дороге такие травы покажу!

Соколов обратился к варвару:

— А вторым спутником будет... Катерина Нечаева.

Варвар вскинулся, словно в подбородок снизу всадила жало рисса-наездница:

— Принцесса Кася? Ее не беру!

Их окружали, привлеченные громкими голосами, сотрудники станции, появилась запыхавшаяся Кася. Прискакал на одной ноге закованный в прозрачный клей Ковальский, выказывая завидную живучесть.

Соколов покосился на прибывших, сказал насмешливо, намеренно повышая голос:

— Великий Воин, ты не совсем прав. Мы ведь не сомневаемся в твоем умении управлять могучим димом или стрелять из арбалета? Поверь, Катерина Нечаева умеет многое из того, о чем ты не подозреваешь.

Глаза Влада блеснули красными огоньками:

— В Лесу опасно. Лес — для мужчин.

— Великий и доблестный Воин, — проговорил Соколов, пряча усмешку, но прятал так, чтобы варвар заметил. — Это не женщина, а специалист. У нас нет разделения на женщин и людей.

Лицо Влада дрогнуло, синие глаза вспыхнули ярче, красные огоньки горели яростью. Он оглянулся на Касю, та сжимала кулачки и прожигала лютым взглядом огромные дыры в его спине. Вокруг ухмылялись сотрудники, отводили глаза.

Соколов объяснил громко, покровительственно:

— Они становятся женщинами, когда приходит время выходить замуж, время рожать. А в работе — только специалист. Скидок не бывает.

Влад снова выпрямился надменно, сухо отрезал:

— У вас — да. Но отряд веду я? Женщин не беру.