Дим вбежал в Лес с разбега, сразу похолодало. Замелькали зеленые стволы, даже Кася и Семен видели по ту сторону непрочной коры идущие от земли сладкие соки — холодные и чистые, спасающие деревья от перегрева. Дим зацепился ракетной установкой — еще не делал поправку на нелепый груз. Влад велел Семену и Касе пригнуться, те послушно плюхнулись животами, опасливо подгибая ноги: почти на каждом листе паслись огромные чудища, провожали их бессмысленными хищными взглядами.

Семен наконец сказал сиплым голосом:

— Влад, нельзя ли остановиться? Кася не успела прикрепиться, я держу ее за ногу...

Головастик бега не замедлил, варвар бросил в ответ:

— Мы в походе. Прикрепляйся на ходу или — умри.

Семен, стиснув зубы, обхватил до судороги в ногах шов между сегментами, кое-как прикрепил Касю за бедра широкой липучкой. Жесткая спина прыгала, подбрасывала, била снизу. Семен расслабился, помог Касе зацепить пакет, в который девушка вцепилась как богомол в джампа.

— Что там? — спросил он с неудовольствием.

Она покосилась на широкую спину, показала язык, а Семену ответила шепотом:

— Лучше не спрашивай!

Через полчаса Влад остановил Головастика, заботливо напоил, хотя ни разу не выскочили на открытое солнце, заглянул в трахейные трубочки. Сам он, как и Семен с Касей, пил на ходу — все трое прикладывались к флягам чаще, чем дим. Закон выживания строг, исключений нет: чем мельче животное, тем больше поверхность тела, что приходится на единицу объема и массы. Слону хватило бы запаса воды на неделю, а уменьши до муравья — высохнет за десять минут. Обмануть закон нельзя, можно только приспособиться, исхитриться. Тонкокожие тли прячутся от солнца и сухого воздуха на тыльной стороне листьев, закручивают в трубочки, строят галлы. Личинка златоглазки, что жрет тлей десятками, додумалась наклеивать себе на спину их шкурки, предохраняясь от высыхания, а люди пошли еще дальше: влезли в водонепроницаемые комбинезоны.

Влад презирал тонкошкурых, избравших путь трусов. У людей его племени кожа уплотнялась в каждом поколении. У него самого стала почти кутикулой. Не такая, как у Головастика или жуков, но все же уплотняется, превращаясь в хитин. Влагу держит!

К концу второго часа в лоб диму выбежало огромное раздутое животное, усики его торчали толстые и длинные как оглобли. Это был настоящий поезд из плотно составленных цистерн. С разбега наткнувшись на Головастика, животное мгновенно отпрянуло и, не теряя драгоценных секунд на разворачивание, так же стремительно понеслось обратно. Усики упали, а на конце задней цистерны, ставшей теперь передней, поднялись придатки, такие же длинные и гибкие.

Лишь по этому признаку Кася узнала капподею, ножки которой одинаково хорошо приспособлены к бегу задом наперед. Головастик мчался во весь опор, замирая время от времени и делая крохотные рывки в стороны — остатки инстинкта. Как поняла Кася, люди племени Влада успели удивительно много. Пока муравей еще не муравей, а глупая личинка, они одинаковы — можно выращивать рабочего, солдата, фуражира, няньку, землекопа, охотника... Но варвары, судя по всему, сумели уйти дальше. Головастик по жвалам и мышцам явно муравей-солдат, но смышлен как фуражир — самый развитый стаз: командам повинуется беспрекословно, а добавочную броню, стальные шипы на лапах и бритвы на жвалах сгрызть не пытается, принимает как часть доспехов...

Капподея наконец сообразила свернуть — упала за широким деревом. Головастик пронесся мимо. Семен улыбался, представляя как бедная зверюка, запыхавшись, еще не веря, что спаслась от страшного муравья, сперва ликовала, прыгала от радости, потом с досадой сообразила, что улепетывала зря — ксеркс вовсе не гнался, а бежал по своим делам.

Семен присел за ракетной установкой, железные трубы поднимались чуть выше головы — можно не бояться, что поперечная ветка снесет голову. Кася с жалобным видом прижалась к нему теплым боком. Варвар сидел впереди, почти на шее дима.

По бокам проносились зеленые с серым тени, мелькали красные, синие, желтые пятна. Часто их обдавали едкие запахи, несколько раз проскакивали сквозь облака цветных шариков, пляшущих в воздухе. Воздух был свежий, по-утреннему чистый, но прогревался быстро.

Влад сидел на голове Головастика неподвижный при самых немыслимых рывках и ускорениях, словно дим был мчащимся носорогом, а Влад — боевым отростком на носу. Рядом застыла его уменьшенная копия: Хоша, глядящий вперед прямо и сурово как строитель светлого будущего. Солнечные лучи одинаково блестели на его отполированном хитине и на крупных плечах варвара.

Кася часто сверялась с картой, указывала направление. Влад невозмутимо отдавал диму новый приказ, то мчался вроде бы в новом направлении, но Кася чувствовала, что двигаются вдоль прежней невидимой нити. Когда Кася принялась настаивать, что ехать нужно строго вот так и так, Влад лениво поинтересовался:

— Что за люди, сбежавшие преступники? Если я буду знать, вдруг да отыщем быстрее?

Кася презрительно фыркнула, Семен бросил серьезно:

— Скажи, Влад, до указанного места мы доберемся скоро, потом начнем искать серую щетинку в стоге.