Густой поток машин с черепашьей скоростью пополз. День был серый и унылый, несколько раз срывался снег, потом подул сильный ветер.

Дома Яви ждали гости: профессор Гинс и какой-то мужчина, грузный, с грубыми чертами лица. Гинс представил его, как своего близкого товарища. Соримен ждал встречи с инспектором с особым интересом. Гинс с подчеркнутым уважением отзывался о нем, а это для Лори уже имело значение.

Меньше всего сейчас инспектор ожидал увидеть в своем доме гостей из Лина.

Гинс уже успел завоевать полное расположение Марии и Ари. Последний не отходил от него ни на шаг. Лори сам настоял на том, чтобы Гинс взял его с собой, не» теперь чувствовал себя не в своей тарелке. Профессор не сказал Язи, что Соримен имеет отношение к левой политике, и Лори опасался, что, узнав об этом, Яви останется не в восторге.

Мария пригласила всех к столу. И Гинсу, и Соримену нетрудно было догадаться, что инспектору не очень весело.

–  Мы к вам по делу, инспектор, - после обычных общих разговоров за трапезой сказал Гинс.

–  Не сомневаюсь, ответил Яви.
– Было бы странно, если бы вы с такой ногой ехали за пятьсот километров, чтобы посмотреть не отставного инспектора полиции.

Гинс отпил еще глоток вина из высокого бокала - и отстранился от стола. Соримен изнывал от желания закурить.

–  Думаю, пора нам покурить, - прищурился в улыбке хозяин.
– Господин Соримен наверняка такой же страстный курильщик, как и я.

–  Определяете по моему методу?
– с ноткой легкого озорства в голосе спросил Гинс.

–  Совершенно верно - по цвету указательного и большого пальцев и правой руки.

Соримен посмотрел на свою руку и смущенно хмыкнул.

В гостиной Ари попытался было пристроиться с Гипсом в одном кресле, но Яви отправил внука погулять.

Гинс серьезно посмотрел на инспектора.

–  Господин инспектор, - официально начал он, - я пришел к вам как представитель Комитета защиты прав человека по поручению его председателя профессора Крок Суни. Научная общественность не только Арании, но и всего мира возмущена позицией официальных властей, которую они заняли по отношению к профессору Фэтону вообще и к проводимому по его делу расследованию, в частности. Триста известных зарубежных ученых подписали обращение к Президенту нашей страны, в котором они требуют оградить профессора Фэтона и все, что связано с Пришельцами, от унизительных оскорблений со стороны определенных политических сил в нашей стране. Ученые требуют, чтобы Президент предпринял все для того, чтобы похищенные у профессора Фэтона ценности были найдены и возвращены науке. Сам профессор прервал свое турне, и через несколько часов будет в столице.

Гинс встал и прошел к окну, опираясь ни изящную черного дерева палку с загнутой ручкой.

–  Мы предполагаем, что в настоящее время вы испытываете серьезные затруднения. Если судить по комментариям правой прессы, то вас даже собираются привлекать к судебной ответственности. Нам бы хотелось, чтобы вы поделились с нами своими затруднениями.

–  Не понял, - глухо обронил Яви.

–  Мы хотим, чтобы вы более подробно и обстоятельно ознакомили меня, а в моем лице Комитет, который я здесь представляю с тем, что мешает вам продолжить расследование.

Яви посмотрел на Гинса, потом перевел взгляд на Соримена.

–  А кого представляет господин Соримен?

–  Линский забастовочный комитет, - сразу ответил Лори.

Инспектор изумленно поднял брови.

–  Забастовочный комитет?
– переспросил он, откровенно поразившись.

–  Совершенно верно, - повторяя его интонации, ответил вместо Соримена Гинс.

–  Дело в том, - пояснил Лори, - что одним из политических требований линских рабочих является требование о немедленном аресте Роттендона и о форсировании расследования дела профессора Фэтона.

–  Ничего не понимаю, - развел руками Яви.
– Какое дело рабочим до профессора Фэтона и тем более до полицейского расследования?

Соримен улыбнулся. Недоумение инспектора было натуральным.

–  Господин инспектор, - ответил Лори.
– Профессор Фэтон и похищенные ценности - достояние нации. Разве рабочие не есть большая часть нации. И если кто-то покушается на национальное достояние, мы, рабочие, не можем относиться к этому спокойно.

Соримен взволновался. Гинс сделал ему незаметный знак: мол, спокойнее. Он очень опасался, что Лори переберет.

Яви пожал плечами и неловко улыбнулся.

–  Откровенно говоря, я об этом никогда не думал. Мне всегда казалось, что дела, которые я веду, касаются только меня, полиции и моих противников.

–  Но дело давно переросло полицейские рамки!
– воскликнул Гинс.
– Ведь вам мешают, вас травят не только в полиции!

–  Но меня официально отстранили от дела, господа, а само дело закрыли.

–  Не может быть!
– изумился Гинс.
– Неужели?!

–  Совершенно точно. Я только что от Верховного прокурора. Он тоже показал мне на дверь.