– Ну а третье? Про онаниста что-то?

Саша смущается. Потом говорит:

– Не, Энано Нарис – это по-испански Карлик Нос. Сказка была такая, мы ее по-испански и читали. Просто вспомнил к месту.

А что, неплохо прозвучало…

Холмик амазонки искали долго. Только через четверть часа до сметливой Ирки доперло, что холмик – это убогое возвышение над ровным, как стол, полем, по которому наискосок проходила дорога. Треща сухим бурьяном, Ирка и ее напарница расстелили коврики, установили пулемет. Ирка легла, примерилась, как оно получается, получилось неудобно, приклад как-то не вставал как надо и пулемет на сошках ерзал. Потом она пресекла попытку напарницы расстелить вытащенные из рюкзачка простыни на коврики и показала, что их надо накинуть на себя, типа, маскировка. Посуетившись, залегли и стали ждать.

– А тебя как зовут? – спохватилась Ирка.

– Вера. А тебя?

– Ирина.

– Очень приятно, – церемонно сказала новая знакомая.

– Ага. Стрелять доводилось? – вернулась к важным материям Ирка.

– Да, было такое, – как-то не очень уверенно выговорила Вера.

– Тогда ладно, – успокоилась Ириха, не сообразив толком уточнить, из чего, как и когда стреляла ее напарница.

Замолчали. Верка все ерзала, видно, мерзла. И еще шумел-шуршал бурьян. И это было неприятно, словно кто-то тихо подкрадывается сзади. Решили, что Верка с ружьем будет посматривать назад, а Ирка – вперед. Как ни старалась себя держать в руках Ирка, но мелкая дрожь пробирала, какая-то внутренняя, словно тело меленько вибрировало всеми клеточками. Напарница тоже была не в своей тарелке, но сидела тихо. Ружье вроде держала цепко, но черт ее знает.

По словам рекомендованной Виктором бабки, девчонка была из новеньких, строптивая, обломать ее не успели, а вот разозлить – разозлили…

И Ирку, к слову, тоже.

Верка шмыгала все время носом, и это раздражало Ирку, как зубная боль. Пулемет тоже никак не позволял к нему приноровиться, был тяжел, громоздок и неудобен, да еще и темнело быстро. Черта лысого тут прицелишься толком. Ирка злилась, хотя и старалась сдерживаться, но не выходило.

– Сколько там фирмачей-то получается? – спросила шмыгающую носом напарницу Ирина.

– Всего было восемь парней и три бабы. Осталось, значит, пять мужиков и две бабы. Ехать будут на двух машинах, вчера напоролись, по рассказам покойничков, на очередную группу – сегодня остатки добирают.

– А «сотрудников корпорации», значит, сколько было?

– Четырнадцать рабов да местных шесть человек.

– Ты, что ли, бухгалтер?

– Да. А ты как догадалась? – удивилась Верка.

– Ты все цифрами сыплешь, догадаться просто.

Помолчали.

Сквозь шуршание бурьяна донеслось далекое пока урчание моторов.

Едут.

Верка задышала, зашмыгала чаще.

Ирка с трудом удержалась от того, чтобы не рявкнуть на напарницу. Вместо этого велела взять из футляра маленький китайский биноклик и смотреть, кто куда кинется из машин.

Дышать стало как-то тяжело, сердце колотилось как очумелое, и непонятно было, что за ком подступил к горлу.

А потом яркий свет мазанул по дороге, по кустам, и из леса выкатились две пары фар, на которые Ирка зря посмотрела – подслепило ее галогенками, да к тому же ездуны перли явно с дальним светом, по-хозяйски, никого не опасаясь.

Хорошо, что ехали они не быстро, и пулеметчица успела опомниться, отвести глаза от фар, проморгаться и уже по-деловому ухватиться за свое оружие.

Освещенный снег дал Ирке отличную возможность увидеть и мушку, и прицел, совместить одно с другим и, примерно взяв чуток за фарами передней машины – вроде как джипа, она даванула на спуск. И ничего не произошло. Шибануло холодком вдоль по позвоночнику, сейчас проскочат – и все!

Джип уже подставил бочину, в свете фар шедшего за ним фургона был отлично виден, просто загляденье, а не цель.

Тут же пальцы нащупали еще какую-то выпуклую пимпу – и Ирка вспомнила, что кроме спуска надо давить одновременно еще и на чертов предохранитель. И надавила.

Пулемет саданул ее довольно чувствительно в плечо и заколотил так, что у нее мелькнуло в голове совершенно неуместное: «Боже, как у меня щеки трясутся!»

Немного оглохшая и чуть ослепшая от грохота и всполохов пламени, Ирка отдернула палец – «дегтярь» послушно замолчал.

«Черт, это я ж полдиска выпулила!» – ужаснулась про себя.

Джип светил фарами, стоял совершенно неподвижно посреди дороги, а вот фургон шустро пытался развернуться, резко сдав задом и прикрыв от огня кабину кузовом. Спохватившись, Ирина долбанула несколькими короткими очередями по грузовику, надеясь, что пули достанут через кузов до водителя.

– Из джипа с нашей стороны кто-то вывалился! – звонко крикнула Верка.

Ирка только чертыхнулась в ответ, продолжая стрелять по кубическому черному силуэту.

Грузовик как-то перекосило.

– За джипом кто-то мелькнул! Из грузовика водитель выскочил! Они как тараканы разбегаются! Да стреляй же ты, стреляй!