— А, ладно, — сам себя подбодрил Николай, — как-нибудь уж про Альяша расскажу! Размалюю его так, что люди за животы возьмутся!

В этот момент их догнала повозка.

— Подъедем, хлопцы? — с озорством закричал мелешковец. — Цепляйся без приглашения!

— А и верно! — оживился Николай и пригляделся: — О-о, Химка?! А это что за бородач с тобой?.. Майсак Петрук?! И куда это вы ночью?.. Наверно, полотно везете продавать?!

Его спутники уже были на возу и подавали Николаю руки.

Шудяловский войт известил Альяша, что в Гродно собирается приехать президент, и посоветовал преподнести главе польского государства какой-нибудь подарок. Богомольцы задумались.

— Разве с версту холстины? — предложил Майсак.

— Го, нашел подарочек пану! — высмеяли Петрука. — Такие в шелках ходят!

— Передаст приютам, — не отступал Майсак. — Паны любят дарить не свое!

С Майсаком согласились. Только холста было мало. Сославшись на Библию, Давидюк авторитетно заявил:

— Богу богово, а кесарю кесарево. Надо еще денег добавить, истинно вам говорю!

Альяш сам набил холстинный мешочек кредитками, ссучил крепкую бечевку, зашил ею мешочек и передал Химке.

…Майсак правил парой лошадей, выделенных войтом, а Химка грела под собой деньги, опасаясь, что незваные пассажиры заинтересуются, на чем она сидит, как приклеенная. Хлопцам, однако, было не до того. Они уже спорили с Майсаком.

— Ты свою правду нашел? — отбивался от Цвелаха ездовой.

— Нашел! — уверенно подтвердил парень.

— И, говоришь, бога нет?

— Говорю!

— Конечно, откуда ты можешь знать, что есть бог? А вот я пережил много и говорю: бог есть! У тебя своя правда? И неси ее высоко и достойно, как нес Иисус! А я буду хранить свою! И не станем мешать друг другу!..

Николай, привалив саквояжик полотном, чтобы не выпал, дохнул молодым теплом Химке в лицо, спросил:

— А ты, родственница, по-настоящему пустила корни в Грибовщине, со всем смирилась?

— Ничего, Коля, — вздохнув, с нотками материнского покровительства ответила та, — кто дух свой смирит, тот сильнее того, кто города берет.

— Ха! Смиряй, смиряй, — сядут тебе на шею.

— На том свете, Колечка, все равны будем.

— И почему ты такая всегда скромная?

— Скромность — наша награда от господа. Это наше богатство.

— Опять заладила свое!

Николай хорошо знал Химку. Ему стало с ней скучно. Он прислушался к дискуссирующим.

— В твоей Библии говорится, что первыми людьми на земле были Адам и Ева, так? — наседал на Майсака уже Крейза.

— Ну, так, — неохотно отвечал старик.

— Так! Адамовы сыновья поженились и построили город, так?

— Пусть будет так.

— А ты не выкручивайся, не делай мне одолжения, говори прямо: да или нет?

— Ну, да.

— Так где же они взяли жен? Ведь, кроме них, никого еще и на свете не было! Почему так врет твоя Библия, а ты ей веришь?

— Почему, говоришь?.. А я и сам не знаю. Но когда я ем ячневую кашу и мне на зубы попадает остюг, я ведь из-за этого кашу не выбрасываю свиньям! В святом писании сказано: недоступное человеческому разуму понять нельзя!

— А-а, холера, нечем крыть! — обрадовался Николай победе товарища, бросаясь ему на помощь. — Про кашу заговорил! Про соль и перец вспомни еще!…

В этих спорах время прошло для всех невероятно быстро и незаметно.

Рано утром делегаты были уже на гродненском вокзале. В столярной мастерской депо нашли пожилого Леона Шидловского, с которым Николай встречался на собраниях.

— Кого я вижу, Коханович, о! — вытаращил глаза столяр. — Значит, ты со своими уже тут? А к нам вчера сам президент прикатил!

На его смуглом лице появилось выражение озабоченности.

— Говорят, полиция, чтоб ей ни дна ни покрышки, получила приказ выловить всех делегатов! — почесал затылок дядька мускулистой и загорелой пятерней. — Поэтому, хлопцы, днем вам надо где-нибудь отсидеться, вот что. Вечером посылаю своих в Вильно курьерским, отправлю заодно и вас. В поезде поедет и президент, но вы не бойтесь. В таком поезде побоятся вас арестовывать, чтобы не было скандала: сам же, дьявол, подписал разрешение на ваш съезд! Если тронут на перроне, кричите во все горло, чтоб корреспонденты услышали, они их только и побаиваются, вот что! А пока лезьте на стружку и храпаните минут шестьсот, до самого вечера, о!..

— Ну да! — усмехнулся Николай. — Мы не спать пришли к тебе! В Индуре славно отдохнули, доехали сюда в телеге!

Любознательный, как все страшевцы, он не выдержал и спросил:

— А город нам посмотреть нельзя? Отцы и деды наши тут какую-то крепость строили. Парни в армии служили, девки — у панов…

— На президента заодно посмотрим! — поддержали его товарищи. — На лбу же у нас не написано, кто мы такие!

Парни уже доставали из саквояжика галстуки.

— Леон, поищи нам тряпку для обуви и покажи, где у тебя вода!