Через несколько минут чувство страха проходит, и я отваживаюсь плыть.

В этот раз легко достигаю семиметровой глубины. Щелкают барабанные перепонки — это внутреннее давление стало соответствовать наружному, исчезла всякая боль в ушах. Несмотря на то, что ничего не вижу вокруг, на этот раз не испытываю волнения и страха. Мысль, что Рэм рядом, успокаивает.

Каждое резкое движение отражается на картушке компаса (прибор у меня в руках), и она, подобно эквилибристу на проволоке, начинает раскачиваться на оси. Стараюсь плыть ровнее. Вот уже передо мной ворота — два шеста, вбитые в грунт. Даже странно, что я их не нашел в прошлый раз. Пора возвращаться. Сделав круг, без всяких происшествий добираюсь до берега.

— Будешь плавать! — торжественно говорит Рэм.

Стремительно несется фелюга, разрезая носом неподвижную гладь моря. Легкая пенная полоса остается за кормой, и только крики провожающих нас чаек нарушают тишину.

Вот уже несколько дней мы движемся вдоль берега Крыма, составляя подводную карту береговой отмели, нанося на нее пещеры и скалы, ущелья и гроты.

От Севастополя до Феодосии — 400 километров. Этот путь мы должны проделать по воде и… под водой. Мы должны отыскать хотя бы предварительные значения неизвестных в той самой задаче, которая называется фильмом.

В шелесте волн и криках чаек появляется какой-то новый звук, он похож на прерывистый писк комара. Мы осматриваемся, но море по-прежнему спокойно.

— Это дельфины рыбу на поверхность гонят, — говорит капитан фелюги.

И как бы в подтверждение правоты его слов, мы замечаем среди рыбьей стаи мелькающие черные точки. Какой редкий кадр можно добыть — ведь мало кому приходилось видеть охоту дельфинов!

— Полный вперед! Курс на дельфинью стаю! — командует капитан.

Быстро подготавливаем к съемке подводный киноаппарат, надеваем акваланги, маски и ласты. Решено: как только фелюга поравняется с дельфинами, прыгаем в воду. Со мной пойдет Мирон Тимиряев, а остальные, сделав круг на фелюге, спрыгнут в различных местах и, замкнув дельфинью стаю, погонят ее в нашу сторону.

Дельфинов очень много. Повсюду, сколько видит глаз, торчат из водь; серпообразные спинные плавники.

— Аппарат за борт!

Со звоном лопаются воздушные пузыри, расходится белая пена, глазам открывается удивительная картина.

Мы находимся в центре рыбьей стаи, рыбы не обращают на нас никакого внимания, мечутся в разные стороны, пытаясь скрыться от хищников. Мимо меня проносится черная тень, за ней другая, третья. Сделав полукруг под водой, перевернувшись белым брюхом кверху, один из дельфинов бросается на намеченную жертву; не успеваю заметить, как исчезает рыбка в дельфиньей пасти. Удар хвостом — дельфин вынырнул на поверхность пополнить запас воздуха в легких и вновь устремился за рыбой. Все это происходит так быстро, что я не выключаю мотор аппарата, боясь пропустить что-нибудь из этого необычайно интересного зрелища. Дельфины исчезают так же стремительно, как появились.

Вокруг тишина, и ничто не напоминает о происходившей только что подводной охоте. На счетчике аппарата цифра 20; это значит, что снято 20 метров кинопленки, а вся съемка продолжалась 40 секунд. Мирон показывает большой палец и улыбается. Интересно, как получатся эти подводные кадры?

В аквалангах достаточно воздуха, можно заодно осмотреть и прибрежные скалы. Вода удивительно прозрачна. Между скалами замечаем широкий, постепенно суживающийся кверху вход в подводную пещеру.

Стены густо заросли ковром водорослей самых невероятных расцветок. Вог маленькие ярко-красные трубочки с нежным розовым цветком на конце — актинии. Стоит протянуть руку к этому цветку, как он моментально сжимается в комочек и прячется внутри своего домика-трубочки. Вокруг них плавают такие же маленькие золотисто-красные и ярко-синие рыбки. Ближе ко дну видим белые цветы, но это не цветы, это кладки хищного моллюска рапаны. В них находятся икринки. А сами рапаны разлеглись на песчаном дне в своих крепких спиралеобразных панцирях.

Пещера большая, и нам не видно, где она кончается. Осторожно пробираемся внутрь. Здесь холодно и темно. Неясные рыбьи тени скользят перед нами. Оборачиваемся назад — ярким голубым пятном светится вдали треугольник входа.

На темно-сером выступе скалы лежат страшные на вид рыбы. Коричневое тело с черными крапинками, огромная голова, усеянная множеством острых шипов, и длинные колючие плавники. Это скорпена. Надо быть осторожным: укол ее ядовитых шипов опасен для человека.

Пещера разделяется на два коридора. Мы сворачиваем в более широкий проход. Кругом темнота. Плывем очень медленно, буквально на ощупь, вытянув перед собой руки, чтобы не удариться о каменные стены. Неясно засветилась трещина в скалах. Быстро плывем навстречу свету. Оказывается, пещера имеет второй замаскированный выход. Это может пригодиться: в такой пещере можно снять эпизоды в подводном тоннеле, ведущем к сухопутному жилищу Ихтиандра.