Худой мужик с затравленными глазами стоял возле калитки. Поймав взгляд идущего впереди Мрака, сказал искательно и невпопад, вместо «здравствуйте»:

— А с моего дома ушел аист... Не знаю... Не обижал, гнездо не разорял. А что пьяный приходил, так ему что?..

Мрак равнодушно прошел мимо, а Олег, которому по-волховьи до всего дело, наморщил лоб:

— Уход аиста — к пожару. Или молния ударит. Он и птенцов унес?

— До единого!

— К пожару, — определил Олег. — Лучше тебе, пока тепло, ночевать в сарае. Безопаснее. А гости будут, пусть спят в хате. Гости теперь пошли беспокойные, первыми выскочат. А нет, не жалко.

Мрак замедлил шаг, посматривал на крышу третьей хаты. Там на самом верху сидел мальчишка в длинной рубашонке, одной рукой держался за трубу — настоящую, из крупных камней, скрепленных глиной, а другой, сцепив зубы, старательно выламывал эти булыжники и, злобно перекосив и без того жуткую харю, с наслаждением бросал вниз.

Олег сказал напряженно:

— Мне в самом деле чудится, или...

— Не чудится, — бросил Мрак.

— Ты тоже заметил его рожу?

— Если уж ты да заметил!

Не останавливаясь, уже не глядя на другие хатки, пошли напрямик, даже не по дороге, а прямо через перелазы, заборы и заборчики. Эта хатка выглядела странновато: стены из новеньких бревен, одно к одному, на крыше труба, хотя остальные хаты, кроме войтовой, вон она, вовсе без труб, везде топят по-черному, сарай стоит с распахнутыми воротами, а во дворе бурьян, да пасется рогатая коза с хитрыми глазами.

— Попросимся заночевать, — решил Мрак.

— Чую недоброе, — проговорил Олег.

— Да не трясись, — отмахнулся Мрак. — Мы что ль, добрые?

За их спинами Таргитай вскрикнул возмущенно:

— Добрые!.. Даже ты... где-то очень глубоко... в чем-то да добрый... может быть... хоть на маковое зерно!..

Его не слушали, Мрак толкнул калитку. Дорожка, на которую чертополох лез с обеих сторон, привела к крыльцу. Перила слегка обгорели, будто их лизал огонь, но вовремя остановился. Дверь выглядела новенькой, с настоящей бронзовой ручкой, совсем уж дивное диво в лесной деревушке.

Сверху по соломе зашуршало. Рука Мрака ухватила Таргитая и заволокла на крыльцо, а в ступеньку бухнул увесистый булыжник размером с кулак Мрака. Мрак постучал, затем пнул, дверь распахнулась, а вторая, что вела в комнату, была распахнута настежь.

В просторной комнате огрядная баба, стоя к ним задом, возилась у печи. В руках у нее явно был ухват, а когда развернулась, черные рога ухвата цепко зажали чугунок. Из-под крышки булькало, выбивались запахи пшенной каши с салом.

— Доброго здоровья, — поприветстовался Мрак. Подумал и добавил с сомнением, — добрым людям.

Баба, не отрывая от гостей взгляда, осторожно переставила горшок на середину стола, лишь тогда улыбнулась:

— И вам того же, странники.

Лицо у нее было доброе, некрасивое, но с теми черточками, что сразу распознаешь человека бесхитростного, простого, готового свое отдать, но никогда не брать чужого. Даже как стояла, рассматривала гостей, было видно простую натуру, не привыкшую хитрить, грести к себе.

— Доброго здоровья, — повторил Мрак. — А где ж хозяин?

Судя по виду избушки, здесь давно обходились без хозяина, но баба к их удивлению ответила без смущения:

— Хозяин отлучился. Недалеко здесь...

В ее голове прозвучала заминка, Мрак сразу спросил понимающе:

— В корчму?

— Да, — вздохнула она. — Он у нас тихий, безответный... Да вы садитесь за стол! Как раз кашка поспела.

Олег покосился на Таргитая, тот вроде бы еще в корчму не просится, хотя, может быть, просто не пришло в голову, что там место всем тихим и безответным, а Мрак уже по-хозяйски перешагнул лавку, сел, положив локти на стол, спросил понимающе:

— Обижают?

— Еще как, — вздохнула она. Быстро сняла с мисника три тарелки, поглядела на гостей оценивающе, без сожаления поставила их обратно и вытащила большие миски. Да и то в ее глазах мелькнуло сожаление, что в доме не найдется трех тазиков. — Уж он и огород помогал соседям вскопать... и забор им чинил, денег дал на свадьбу ихней дочери... надо сказать, такую уродину никто бы не взял, если бы не доброе приданое... Так нет же, все им не так!

Олег и Таргитай вежливо сели, с наслаждением вдыхали запах горячей каши. Баба сняла крышку, ароматный пар вырвался душистым облаком, ударил в ноздри. Олег засопел, а Таргитай шумно сглотнул слюну.

Дверь скрипнула. Олег застыл с ложкой во рту, Мрак хмыкнул, только Таргитай во все глаза рассматривал странное существо. Оно возникло на пороге неожиданно, хотя такому обрубку лежать бы под крыльцом: голова почти квадратная, громадная, тельце худое, с огромным вздутым животом, ножки кривые.

Хозяйка сказала торопливо:

— Это наш сынок!

— А, — сказал Мрак, он продолжал мерно зачерпывать кашу, но глаза не отрывались от уродливого дитяти. Тот перехватил взгляд чудного человека, зло оскалился. У Олега по коже побежали мурашки: зубы у ребенка были острые и совсем не человечьи, а как у большой хищной рыбы.