Отец Серафим, Никандр и подобные им «божии люди» общались с животными, благодаря этой первозданной чистоте своего духа, которая достигается не гордым восхождением, а смиренным нисхождением к тварям Божьим, при ясном сознании и полном сохранении качеств человека.

Повисла пауза. Ксения молчала, но я чувствовал, что разговор заинтересовал ее. Обычно она избегала длинных бесед, тем более на подобные темы. А тут сразу о вере. До этого я лишь изредка «удостаивался» участия в обсуждении некоторых ее проблем. Рассматривая вместе с ней очередную «драму», я осторожно пытался растолковать ей, что такое рассудок, как его бесконтрольная деятельность отравляет наше существование, как учиться управлять сознанием и жить в настоящем. Возможно, те «зерна» и дали свои всходы — не знаю, но только Ксения слушала и была готова, я чувствовал это, слушать дальше.

— И еще одно. Такие светлые, не от мира сего люди, как отец Серафим, не умеют лгать. Ложь настолько чужда их жизни по заповедям Христовым, что им проще лишиться руки, чем сказать неправду. Ложь — атрибут нашего суетного, ветхого мира. Она всегда приходит с умыслом. Обманом ты всегда хочешь добиться какой-то цели, так? А святые, напротив, уходили из суетного мира, чтобы освободиться от его «скорбей, гневов и нужд». В том числе и от целей. Зачем им ложь?

— Ты хочешь сказать, что и мы можем жить без лжи? Ты это серьезно? Наивный ты, папка! Человек лжет иногда по привычке, иногда просто не хочет, чтобы кто-то лез в его дела. В конце концов ты же не станешь отрицать, что мы часто совершаем поступки, не отдавая себе в этом отчета, под воздействием обстоятельств или других людей, от которых мы зависим?

Разговор принимал опасный оборот. Что-то у нее там было на уме. Она ждала ответа, заранее примеряя его к неведомой мне ситуации.

— Конечно, Ксюша, все бывает. Человек напьется и натворит Бог знает что. Но решение-то пить принимал он сам. Как бы ни складывались обстоятельства, если быть до конца честным, нельзя не признать, что любое решение, в том числе и решение солгать, принимается лично.

Дочь насупилась. По-видимому, она ждала чего-то другого, ободряюще-успокаивающего. Но надо знать ее характер — тут же перешла в атаку.

— Вот я курю, это грех?

— Да.

— А что здесь такого?

— Да ничего. Мелкий грех. Но когда ты берешь сигарету, ты ведь знаешь, что это вредно для твоего здоровья. А вредить своему здоровью — грех. Кстати, хороший пример. У истока греха, даже мельчайшего, всегда есть помысел — осознанное намерение и воля, преобразующая это намерение в действие. Человек устроен Создателем так, что для принятия решения, противоречащего его — человека — естеству, он должен пропустить его через фильтр рассудка. Пауза дается для осознания и выбора. И кто бы что бы там ни говорил о случайности, стечении обстоятельств, постороннем влиянии, стоит только покопаться, и в основе любого греха найдется и конкретная мысль, и воля. Человек всегда «автор» своего греха.

Что же до зависимости от других людей (тут Ксения напряглась), это лишь иллюзия, самообман. Помнишь, мы говорили о рассудке? Как и негативные мысли, зависимость — от людей ли, внешних ли обстоятельств — есть чистый продукт неосознанности. Ты подчиняешься вредной работе своего рассудка, растворяешь себя в ней, теряешь бдительность. Именно рассудок создает иллюзию твоей зависимости от кого-либо или чего-либо. Зачем? Чтобы удерживать контроль над твоим истинным, божественным «я». Зависимость — это несвобода, страдание, боль, страх. Тебе это надо?

— Конечно, нет!

— Тогда зачем тебе зависимость? Откуда она берется, если ты ее «не заказывала»? Кто ее навязал тебе?

Ксюша слегка растерялась. Действительно, поначалу трудно понять, как ты ощущаешь то, чего не хочешь ощущать, становишься тем, кем не хочешь быть, делаешь то, чего делать не хочешь и о чем потом жалеешь. Какое-то раздвоение личности.

— Что же делать, — нашлась она, — так я устроена, я не могу ничего с собой поделать. Что мне теперь, родиться заново, что ли?

— Боже упаси! Но давай задумаемся вот над чем. Все, что нас окружает, абсолютно все — люди, живая и неживая природа — это формы, находящиеся в постоянном и непредсказуемом изменении. Иногда эти изменения очень болезненны для нас. Нравится тебе или нет, но это так. Меняешься ты, меняется все вокруг тебя. Как в детском калейдоскопе: чуть повернул трубу, и вот он, новый узор.

Если человек внутренне собран, сосредоточен, осознан, он понимает условность картины внешнего мира и неотвратимость изменений жизненных форм и ситуаций. Он смиряется с этой игрой форм, воспринимает ее как факт. Он становится наблюдателем и в этом качестве перестает быть частью этих форм и этих ситуаций, их заложником. Что с того? А то, что через это преображение человек наконец перестает быть марионеткой своего рассудка, постигает свою истинную глубинную сущность, обретает чувство Бога. Понимаешь?

Ксения завелась:

— По-моему, ты просто теоретизируешь. У меня масса друзей, но никто из них даже не задумывается о том, что мы сейчас обсуждаем. Они просто живут, как умеют, как привыкли.

— Разумеется, ни ты, ни я ничего не можем изменить в мире как таковом. А вот в его восприятии — да! Преображая свое духовное внутреннее пространство, освобождая сознание от лишнего, наносного, негативно-агрессивного (особенно от последствий бесконтрольной рассудочной деятельности), ты не просто усиливаешь осознанность, но и приводишь себя в гармонию с реальным, а не надуманным миром. Ты понемногу начинаешь ощущаешь моменты неизъяснимого блаженства, покоя и радости. Об этом мы еще поговорим. А пока вернемся к твоим друзьям.