Рыбаки приходят к полузатонувшему горному хребту с резко очерченными крутыми снежными вершинами. Некоторые находят, что высунувшаяся из моря гряда Лофотен похожа на челюсть акулы, усеянную острыми зубами. От материка ее отделяет широкий пролив Вест-фиорд. Рыбаки пересекают его.

Долгий путь окончен. Флотилии растекаются по узким заливам, пристают к баракам лофотенских рыбацких поселков. Когда соберутся все суда, кое-где можно, перешагивая с палубы на палубу, пройти с одного берега гавани на другой, не замочив подошвы сапог.

Пока рыбаки отдыхают после дороги, нелишне будет узнать, почему они пользуются большим почетом в стране. Маленькая Норвегия ловит больше рыбы, чем другие приморские страны Европы. В удачливый год норвежские рыбаки вылавливают столько рыбы, что ее хватило бы на обед из двух рыбных блюд всему населению земного шара. Норвежскую сельдь и треску покупают многие народы, ее перевозят даже через океан, в Южную Америку.

Норвежцы умеют пользоваться щедротами моря. Ловят они, кроме сельди и трески, также сайру, макрель, скумбрию, камбалу, тунца и других рыб, промышляют крабов и омаров. Ловят зимой и летом, на юге и севере. В Антарктику отправляются китобойные флотилии. Тут у норвежцев большой опыт; именно норвежцы изобрели тип гарпуна, с помощью которого вот уже сто лет успешно добывают китов. Славятся и норвежские зверобои, промышляющие тюленей в водах Арктики.

В Норвегии примерно восемьдесят тысяч рыбаков, но большинство из них, поработав в путину на море, возвращаются затем на фермы или нанимаются рубить лес.

Норвежцы говорят, что рыба приходит метать икру к крыльцу их дома, другими словами, — к самому норвежскому побережью. Когда это бывает, северные приморские поселки кажутся вымершими. На время рыбаками становятся и пастор, и учитель, и врач, и даже полицейский. Все ловят, все торгуют!

Значительную часть улова получает хозяин судна; но, по правилам, он должен добывать рыбу вместе со всеми. Что касается прибыли, то большую ее часть получает как раз тот, кто не занимается ловом: какой-нибудь скупщик или владелец фирмы, продающий норвежскую рыбу за границу.

Еще и сегодня мы не все знаем о том, какими путями движется треска в морских просторах. К Лофотенам она приходит на нерест с севера обычно в конце января и начинает кружить в прибрежных водах. Треска без термометра определяет, что вот в этом месте вода еще слишком холодна и, пожалуй, для метания икры лучше поискать другое…

Если вы захотите узнать о рыбьих повадках побольше, то прочтите переведенную на русский язык книгу Улафа Кушерона «Приключения маленькой трески». Тронд — так зовут этого малыша — попадает в косяк своих сородичей, идущих в Вест-фиорд. Рыба шла настолько плотно, что Тронд едва мог шевельнуться. Он, конечно, полюбопытствовал, почему все торопятся в Вест-фиорд, и услышал в ответ:

Пока косяки рыбы путешествуют в глубине, на Лофотенах царит возбуждение. Не думайте, впрочем, что люди суетятся, кричат, без толку бегают по берегу. Это не в характере норвежца. «Рыбная лихорадка» сказывается в той поспешности, с какой на некоторых ботах снимают рубки, нужные при далеком морском переходе и лишние во время лова рыбы, да еще в том, что люди, ожидая у радиоприемников новостей, пьют больше кофе, чем обычно.

На мачтах ботов, готовых к выходу в море, — зеленые флажки, на мачтах у замешкавшихся — красные. Ни одно судно не имеет права выйти на промысел до сигнала. Заранее расписано, где, каким способом можно ловить рыбу, и никто не должен нарушать правил лова. Нарушителя будут строго судить его же товарищи — рыбаки.

Еще до рассвета начинают тарахтеть моторы: суда постепенно стягиваются к выходу из бухт. Все наготове, шкиперы нетерпеливо посматривают на часы: чего это медлит начальство там, на берегу? Но вот гулко ухает пушка — и тотчас вся флотилия устремляется в море. Бывает, что одно суденышко в спешке заденет другое и шкиперы обменяются несколькими рыбацкими любезностями, в которых выражение «рыжий дьявол» не считается достаточно сильным.

Синие дымки от моторов стелются над морем, белые и коричневые, пропитанные олифой паруса наполнены свежим ветром, сверкают серебром легкие алюминиевые лодки. В разгар лова возле Лофотен толчется несколько тысяч суденышек, на которых промышляют двадцать, а иной год и тридцать тысяч рыбаков.

У них есть верные помощники и разведчики. Это эхолоты.

Штурман стоит возле равномерно тикающего прибора и внимательно следит за его стрелкой. Звук, издаваемый эхолотом, распространяется в воде и отражается от дна подобно тому, как гора отражает звук в воздухе. Если на пути звука глубоко под водой встретится плотный косяк трески, прибор сразу отметит это очень приятное для рыбаков явление.