– Тогда и мне накатите, - сказал я, усаживаясь рядом с Дюлекан на гравий.

– Аск?
– воскликнул Клаас, и, сунув руку в приоткрытую дверь джипа, достал четвертый стакан.

– Только закуски у нас нет, - посетовал Ханс.

– Нэ трэба, - ответил я по-украински, но буры меня поняли.

Когда нас нашел Арам, мы все четверо одновременно хором пели песни на трех разных языках. Но вполне слаженно и полифонично, с полным пониманием друг друга. А рядом валялось три квадратные бутылки из-под виски. Пустые естественно. И нам всем, включая Дюлю, было очень хорошо.

Утром или уже ранним днём меня ласково разбудила Булька. С кружкой капустного рассола, маленьким мерзавчиком "Новомосковской" водки и обмотанной полотенцем кастрюлькой горячего хаша - поклоном от Саркиса. И всё это с лаской, лёгкими "материнскими" поцелуями и добрыми уговорами. Ни одного упрёка. Просто добрый доктор-похметолог.

– А где все?
– спросил я, приходя в себя.

– Кто где, - отвечает, - Но в пределах "Арарата", если тебя это волнует. Инга всех построила и озадачила.

– Как Дюля?

– Ещё спит. Мы решили её вообще не будить. Пусть сама проснется, когда захочет. Это вам, мужикам, водку трескать, не привыкать, а она у нас, можно сказать, вообще непьющая...

И, улыбнувшись, добавила.

– Была.

– Понятнаааа...
– огляделся вокруг, - А кто меня раздел?

– Я же и раздела, мой господин, не валяться же тебе в дорогих одеждах. Они почищены и висят в шкафу, трусики постираны и сушатся, - предупредила она мой следующий вопрос.

Сама Булька была одета в полупрозрачный запашной пеньюар, зеленый с белыми кружевами. Пояс подвязан под грудью. Волосы распущены. На запястьях тонкие золотые браслеты. Штук по шесть. Красотка, прекрасно осознающая, что она красотка. А что скромницу изображает, так такую роль сама себе выбрала в игре "Гарем".

– А я как? Себя прилично вел?
– понизил я голос, - Морду никому не набил? А то свадьба без драки, вроде, как против традиций.

– Что ты, мой любимый господин, ты очень культурно напился в хлам в тихом уголке с бурами и насмерть упоил Дюлекан, - вроде серьезно говорит, а глаза смеются.

– И всё?
– даже как-то разочаровался в себе.

– Нет, господин, когда я тебя раздела и уложила, ты мне сказал: "Если хочешь трахаться - трахайся. Только, чур, меня не будить".

– Ничего не помню, - пробормотал недоумённо.

– Так я тебя и не будила. Слово господина для жены - закон.

– ????

Буле, наконец, надоело себя сдерживать, и она звонко захохотала, всплёскивая руками. Браслеты мелодично перезванивались при этом.

– Тебе зеркало показать?

– А что там, в зеркале?
– не понял я.

– Твоё лицо.

– Мда? И что с ним делать?
– озадачился я, оглядев свое отражение.

– Принимать водные процедуры, - в её голосе прорезались нотки доброй няньки, - Ванна давно готова, мой господин. Бритва, пенка и туалетная вода там же. Вставай, я тебя туда провожу и обслужу.

– Я сейчас на секс не способен. Извини, - смутился я.

– Как ты мог подумать обо мне так плохо, мой господин.

Буля подняла мою тушу с кровати и поставила в вертикальное положение. Несмотря на рассол, хаш и опохмел, меня все ещё штормило, хотя и слабо, так, балла на три-четыре. Девочка ловко подлезла мне под мышку, подставив узкое плечо, и, обняв за талию, повела меня в сторону санузла, приговаривая.

– Я, клянусь пророком и его женами, что буду делать своему господину только приятное. Сначала помою любимую тушку, приведу её в порядок, и лишь только потом, если господин соизволит...

Пора кончать этот разврат. За сутки три разные бабы, пьянка с суровыми африканскими мужиками, эротическая фотоссесия и две свадьбы.