Мрак проводил его взглядом. Волхв, а теперь — ученый и философ, умело орудовал под машиной ключами. Не любит это дело, по дрыгающимся ногам видно, но делает…

Спросил настороженно:

— А с чего твои ухи стали особо оберегаемыми?

Нога недовольно дернулась. Мрак и не ждал вразумительного ответа, Олег за всю жизнь еще не выдал ничего вразумительного, но на этот раз там, под машиной, мялось, кряхтело, пытаясь как-то объяснить серый туман в рыжей голове:

— Мрак, это трудно объяснить… но там прорезались какие-то светочувствительные клетки. В ушах. На самих ушах, снаружи. Там, где у тебя шерсть… Хотя она у тебя и внутри, и снаружи… Так вот, у меня это снаружи…

— Шерсть?

— Да нет, не совсем шерсть. Вернее, совсем не шерсть. Словом, я вижу теперь и сзади. Пока хуже, чем глазами, но уже кое-что различаю. Голова кружится, даже болит, от бинарного к квадро — как бы череп не треснул, как горшок в огне…

Мрак присвистнул.

— Значит, — сделал он глубокомысленный вывод, — фигу тебе за спиной показывать не стоит?

— Мрак, — донеслось из-под машины печальное, — ты все такой же грубый.

— Это я еще нежный, — заверил Мрак. — Ты просто забыл, каким я бываю грубым!

Ноги укоротились, словно Олег пытался от грубости забраться под машину весь, как черепаха прячется под панцирь.

— И как ты с ними связываешься?

Из-под машины прозвучало:

— Это сложно. Прислушиваюсь, чувствую желание что-то сделать, а потом полдня думаю: почудилось или это их зов?.. К тому же отвечаю уже не им, а следующему поколению. У них срок жизнь короток, метаболизм бешеный…

Мрак подумал, признался:

— Не знаю, понравилось бы такое мне? Кто-то во мне роется, копает, черт-те что строит…

— Не кто-то, а ты сам. В тебе тоже строят, как и в других людях. Только мои перешли, так сказать, на другой уровень слесарения. Что-то вроде НТР затеяли…

— Надеюсь, твои мелкие… ну, твое народонаселение там, внутри, знает, что творит.

— О чем ты?

— Чтоб не начали тебя перестраивать, скажем, в ящера.

— Почему в ящера?

— Да так, примелькался просто. Куда ни взгляни, одни динозавры. Или в ворону. Мол, вороне жить легче. Работать не заставляют. Летай себе да капай людям на головы…

Ноги недовольно дернулись.

— Эта мысль мне в голову не приходила. Хотя… Нет, глупо. Они ж понимают, что, если стану динозавром, меня тут же пристрелит милиция. Бродячих собак и то отстреливают!

— Но ты им как-то сообщи, — предупредил Мрак. — Ты ж всегда был таким… гм, осторожным, а теперь я на тебя удивляюсь, Алик.

Мрак замолчал, а в поле зрения Олега появились женские ноги.

— У нас все готово, — сообщил звонкий голосок Елены. — А как вы?

— Заканчиваем, — ответил Мрак. — У меня готово, это рыжий чего-то копается.

— А что делал ты? — спросила Елена.

— Созерцал, — ответил Мрак гордо.

Елена держалась так же ровно, как и всегда, только глаза счастливо блестели да щечки окрасило румянцем. Похоже, ее особенно не потрясло, что они с Олегом застали еще древние времена, больше занимает то, что он может оборачиваться волком, она может его чесать и гладить, а потом вместе бегать по подмосковному лесу.

— Вот только в багажник не помещается, — пожаловалась она.

— Разве? — удивился Мрак. Пойдем, посмотрим.

Когда Олег вылез, багажник все еще был пуст, как пещеры Кумрана. Все, что женщины увязывали, Мрак великолепным жестом зашвырнул в щель на радость будущим археологам. А Елена говорила Мраку голосом прилежной школьницы:

— Но ведь историю нужно знать, чтобы не повторять ошибок.

Мрак сказал покровительственно:

— Леночка, ты рядом с двумя мужчинами, а не двумя придурками! Так что многозначительные дурости брось, брось… В истории человечества никогда не было тех проблем, о которые расшибаем лбы сейчас. Так что история только для анекдотов. Поняла?

Она явно растерялась, на пухлых щечках выступил румянец.

— Но так говорят…

Мрак отмахнулся:

— Да мало ли о какой дурости языками чешут? Вон о правах человека лепечут!.. Или о слезинке невинного ребенка, о сперва решать, а уж потом рубить… Тьфу. Когда такое было?.. Ладно, садись. Вон Олег уже ушами скрипит.

— Зубами?

— Говорит, что теперь могет и ушами. В этой пустыне чему только не научишься!

Олег гнал машину, бледный, с темными кругами под глазами. На щеках медленно проступали зеленые пятна. Чуткие ноздри Мрака уловили запах плесени. Женщины пока не слышали, встречный ветерок выдувал даже ароматы их духов, но, когда машина остановится, запах станет сильнее.