Бабы и девки, подобрав юбки, бегали с ведрами за водой. Мы, рабочие, и прибежавшие мужики, бестолково суетились, ничего в сущности не делая и только крича.

— О-о-о! А-а-а! — стояло в воздухе, сливаясь с треском огня.

— Гони скот, скот гони! — кричал обезумевший, растрепанный, босой, в одном белье, управляющий.

Перепуганный скот, коровы и телята не шли со двора и их пришлось буквально вытаскивать силой.

Между тем загорелась, вспыхнула как-то сразу, со страшным треском, деревянная, из тонкой дранки крыша скотного двора и запылала, как свечка.

Половина коров и телят осталась на дворе. Их уже нельзя было вывести. Двор загорелся со всех сторон.

— Спасайте, — кричал управляющий, — черти!.. Ну, ну!… Убью… О-о-о!..

Но спасать уже было невозможно. Крыша вдруг рухнула. Туча искр взвилась к темносинему небу… Несколько голубей, мелькая и трепеща крылышками, ворвались откуда-то в этот столб и также внезапно исчезли.

Мало-по-малу стихая, охваченный со всех сторон, как огромный костер, горел теперь двор, далеко освещая окрестность.

— О, боже мой! О, боже мой! — всплескивая руками и, кажется, плача, маленький и жалкий, взывал управляющий, бегая вокруг пожара…

Пламя стихало… Ветра не было, и опасность другим строениям не грозила.

Князь подозвал к себе управляющего и громко, так, чтобы все слышали, крикнул:

— Что это, а?.. Поджог?..

Управляющий как-то сжался в комочек и залепетал что-то.

— Что-о-о? — крикнул князь и прибавил: — Ду-ра-а-а-к!

— По-по-всему ве-ве-ро-ятию! — вымолвил перепуганный «сам».

— Что по всему вероятию? — снова крикнул князь. — Чо-о-о-рт!

— Поджог-с!

— Кто же?.. За что?..

Управляющий молчал. В это время стоявший неподалеку нарядчик, как-то изогнувшись, крадучись, точно охотник под тетерева, подошел к ним и обратился к князю:

— Ваш-ся, осмелюсь доложить… поджог-с это.

— Что-о-о? — закричал князь, тараща на него глаза.

— Кузнец это, ваш-ся, кузнец… боле некому…

— Какой кузнец?.. Что такое?..

— Ах, да! — радостно крикнул управляющий. — Я и забыл… Конечно, он!

— Да кто он? Объясни! — закричал князь и топнул ногой.

Управляющий объяснил, в чем дело.

— Что ж ты таких-то негодяев держишь? — опять закричал князь. — Чо-о-о-о-рт!.. За урядником послать, живо! Расследовать это дело! По-о-о-одлецы!..

Он повернулся и пошел было прочь, но сейчас же снова остановился:

— А сторож?.. Где был сторож?.. Позвать сюда ка-а-а-а-налью!..

— Сторож! Сторож! Сопля! — послышались услужливые голоса со всех сторон: — Иди, князь зовет!.. Оглох, что ли? Чо-о-о-рт! Тебе говорят!

Мокрый с головы до ног, с покрытым сажей лицом, без картуза, страшный, точно какой-нибудь сказочный злодей, приблизился Сопля к князю и остановился, приняв необыкновенно робкую и почтительную позу.

— Ты сторож? — подступая к нему, спросил князь.

— Я-с, ваш-ся! — прошептал перепуганный Сопля. — Так точно-с!..

— Ты… а-а-а! Что ж ты смотрел, скотина, а?… — И, говоря это, князь совсем близко пододвинулся к нему. — Что ты, смотрел? Я у тебя спрашиваю?..

— Ви-виноват-с!

Князь взмахнул палкой и хотел ударить, но не ударил, а как-то вдруг круто повернулся и пошел прочь.

— К чорту его! — крикнул он на ходу. — Чтоб духу не было!..

Сопля обернулся и, обведя всех нас испуганными, страшными, недоумевающими глазами, согнулся и, как побитая собака, пошел прочь по направлению к кухне.

— Подлец! Скотина! — крикнул ему вслед управляющий в добавил, обращаясь к нарядчику: — Сегодня же чтоб не было его… Слышишь?..

— Слушаю-с! — ответил нарядчик…

— На, вот, получай расчет! — выйдя из-за стола после обеда и помолившись, сказал нарядчик Сопле. — Уходи… Не велят, чтобы ты здеся находился.

— Куда ж я пойду? Собраться, чай, надо… То, се… уложиться… Жена, вон, тоже… Мало ли?.. Не мутовку облизать…

— Жене неча укладываться, — сказал нарядчик, — ее не гонят… жена здеся останется.

— Эка-ся ты, — воскликнул Сопля, — склизкий какой!.. Так я ее и оставлю… Оставил один такой!..

— Ну, как знаешь, — сказал нарядчик, — дело ваше… Муж да жена — одна сатана… А только, брат, нам без кухарки нельзя, и уйти ей покеда невозможно.