– Насколько я знаю, – сказал Егор, – это обычная политика перевозчика. Они только везут, а каждый отвечает сам за себя.

– Я понимаю, но хочется хоть какой-нибудь ясности. Я вот в Саркисовом Поле на базар собиралась, а теперь, после предыдущей станции, даже на перрон боюсь выходить. И что теперь?

– То есть? – не понял Егор.

– Ну, может, вы подскажете – можно здесь выходить или слишком опасно? Была бы я одна, еще ладно, но я же с внучкой…

– Ну, как вам сказать, – несколько растерялся Егор. – Риск, конечно, присутствует. Базар есть базар, сами понимаете. Всякое может быть. С другой стороны, если вы придете на наш чернодольский рынок, тоже есть вероятность, что у вас разрежут сумку и украдут кошелек. Ну или ребенок, не дай бог, в толпе потеряется. А здешний базар раз в двадцать побольше нашего. Так что, надо быть начеку. Но и просто так, среди бела дня, никого тут не убивают. По крайней мере я такого не помню…

– А вы сами туда пойдете?

– Пойду, – подтвердил Егор, чувствуя какой-то подвох.

– Тогда, может, вы не откажетесь, если мы набьемся в попутчики? Пожалуйста, мы вам будем очень обязаны! А то я боюсь за Алечку…

«Вот, блин, вас только не хватало», – подумал он. И отказаться вроде нехорошо.

– Ну, пойдемте, – пробормотал он. – Раз уж такое дело…

– Ой, спасибо, Егор! – всплеснула она руками. – Я вам так благодарна…

– Только, Татьяна Михайловна, – поспешил предупредить он. – За Алей будете присматривать сами. Чтобы не потерялась, не съела лишнего и так далее. У меня своих дел хватает.

– Конечно, конечно! А что значит – не съела лишнего? Там отравиться можно?

– Ну, скажем так, условия не стерильные. Я однажды беляш попробовал…

– Ну-ну, и что?

– На первый раз пронесло.

– Пронесло – в каком смысле?

– В смысле – ничего не случилось. Но с тех пор еду там не покупаю.

– Буду иметь в виду… Да, а мы вообще на базар успеем? Вечер уже.

– Успеем. По выходным они до темноты торгуют, особенно летом. Так что часа два у нас еще есть. А больше и не получится – здесь стоянка полчаса по объективному времени, и коэффициент 4,3.

– Ой, с этими коэффициентами так забавно! Я даже сразу не поверила, когда нас предупредили. Как такое вообще бывает?..

– Не знаю, – сказал Егор подчеркнуто равнодушно. – Я в этом не разбираюсь.

– Да-да, конечно… И еще хотела спросить – мы не будем там, как бы это сказать… выделяться? Одеты, например, странно…

– Ну, вы-то экипированы в самый раз. – Он кивнул на ее кавалерийские сапоги. – Там иногда такая грязюка, что утонуть можно. А вообще, там самые обычные люди, и одежда абсолютно стандартная. За это не беспокойтесь.

– А если вдруг… ну, какой-нибудь полицейский пристанет, потребует документы? Задержит нас, и не успеем на электричку…

– Покажете свой билет. Когда его оформляли, ваши данные попали в систему. И теперь любой полицейский, взяв его в руки, увидит абсолютно железобетонную ксиву. Какую именно – понятия не имею, в каждом мире будет что-то свое. Уж не знаю, что при этом думает проверяющий, но вопросов не возникнет, – растолковал Егор. Умолчав о том, что сам он билета никогда не имел и у него ситуация посложнее.

– Пойду обрадую Алечку, – заторопилась Татьяна. – Ей не терпится на прогулку. И наш Дымок заодно проветрится…

Она кивнула на клетку, из которой в данный момент не доносилось ни звука – обитатель, кажется, спал.

– Вы что, его с собой тащить собираетесь? – удивился Егор.

– Да, а как же? Он легонький, – сказала Татьяна и с робкой надеждой посмотрела на собеседника.

«Ага, щас, – подумал Егор. – Я, конечно, люблю домашних животных (сам недавно побывал в их числе), но все же не до такой степени».

– Оставьте его здесь, – сказал он. – Нехай спит. И сумку тоже оставьте. Я, например, свою бы с удовольствием бросил, но тогда покупки некуда складывать.