Ректор успокаивающе поднял руку.

– С ней все в порядке. Отделалась легким испугом, если так можно выразиться. Пуля до нее не дошла, вы хорошо поставили блок. А второй раз этот придурок из Гвардии выстрелить не успел…

– Почему не успел?

– Жрицы ответили. В первый момент растерялись, конечно. Стрельба бронебойными в Храме – это, знаете, для них несколько неожиданно. Но потом опомнились. Ответный импульс пошел через ту, что вас пришла забирать.

– И что?

– В гостинице одной стеной меньше. Ну и, соответственно, в Гвардии – минус один корабль. Но это, конечно, только отсрочка. Времени совсем мало. Вашу фрейлину срочно повели на инициацию…

– Извините, милорд, – сказал Янус. – Но я до сих пор не понял, при чем здесь Виола. Как вы там говорили? Самый важный человек на планете? Что происходит, вы можете объяснить?

– Могу, – кивнул ректор. – Но сначала ответьте мне на один вопрос. Готовы?

– Готов. – Янус посмотрел на него с подозрением. – Спрашивайте, милорд.

– Скажите, вам нравится жить в Империи?

– Что, простите? – Янус слегка опешил.

– Ну же, соображайте! – Ректор нетерпеливо махнул рукой. – Я задал простой вопрос. Вы живете в Империи, имеете права и обязанности. Вас это устраивает?

– Интересно, почему меня все время об этом спрашивают? – пробормотал Янус.

– Вот как? А кто еще?

– Не далее как вчера обращался один активист из Ордена Равных. Полезное знакомство по нынешним временам…

– И что вы ему ответили?

– То же самое, что и вам. Да, мне нравится, как устроена наша жизнь. Хочешь быть наверху – учись, пытайся стать Посвященным. Не хочешь – оставайся внизу. Все честно. Почему я должен быть недоволен?

– То есть вы считаете справедливым, что горстка людей, которая назвала себя Посвященными, все решает за остальных и вдобавок пользуется набором немыслимых привилегий?

– Система отбирает самых достойных. Я-то знаю, что в Посвященные просто так не пролезешь, будь ты хоть трижды аристократ. Надо учиться с утра до вечера. Посвященные – это те, кто выполняет самую квалифицированную работу. Конечно, им положены привилегии. Зато остальным есть куда стремиться. Таким, как я, например. Мне, конечно, еще пахать и пахать…

– Рад, что вы это понимаете. Но, Янус, давайте взглянем со стороны. Вам легко говорить. Способности у вас есть, вы имеете все шансы стать Посвященным и прекрасно об этом знаете. А другие знают, что им это не по плечу. И далеко не все готовы признать, что виноваты сами. Они говорят, что их обманули и система отбора необъективна. Как, например, упомянутый вами Кверкус и его друзья из Ордена Равных. Или Его Высочество принц, который в университете, мягко говоря, не блистал…

– Кверкус – дурак и редкостный дуболом. Никогда не поверю, что ему нужна справедливость. Его просто зависть душит. Плевать он хотел на рядовых членов Ордена. Он просто рвется наверх. Ну а принц… Насчет него судить не берусь. Наверно, не терпелось стать императором. Вот и придумал способ.

– Замечательно, Янус. Давайте посмотрим, что мы имеем. Среди рядовых студентов и даже в составе августейшей семьи присутствуют люди, которые недовольны существующим положением. Причем не просто недовольны, а решились на свержение власти. И практически преуспели. Оказалось, что убрать императора не так уж сложно. А теперь вспомните – сколько существует Империя?

– Ну, – сказал Янус, – две тысячи лет. Примерно.

– Вот именно. И сколько за это время было попыток переворота?

Янус задумался.

– Я, наверно, плохо знаю историю… – промямлил он.

– Говорите прямо.

– Я ни одной попытки не помню.

– Вам это не кажется странным? За две тысячи лет не нашлось ни одного идиота, желающего оказаться на троне? Ни одного завистника-властолюбца, готового на все, чтобы пробиться наверх?

Янус окончательно растерялся. Об этом он никогда не думал. Ему даже не приходило в голову, что ситуацию на планете можно рассматривать под этим углом.

– Наверно, завистников хватало всегда, – неуверенно сказал он. – Просто они не решались действовать.

– А сейчас почему решились?

Повисло молчание. Янус мучительно размышлял, но ничего умного придумать не мог. В голову лезли совершенно другие мысли. Например, о том, как там сейчас Виола. И что надо сделать, чтобы защитить ее в этой свалке…

– Простите, господин ректор, – сказал, наконец, Янус. – Но, при всем уважении, сейчас, по-моему, не самое удачное время для академических рассуждений…