– Пытались, – ответил сержант. – Он не местный, это очевидно. Здесь его никто не знает. Мы показали труп всем нашим трактирщикам, никто его не опознал. Наши люди обращались в академию магии, у магов никто не пропал. Так что мы не знаем, кто этот человек.

– Установлена ли вами причина смерти?

– Если у человека почти отрублена голова, то что еще требуется устанавливать?

– Сержант, вы говорили, что из его груди торчал кинжал.

– Именно так.

– Значит, он мог умереть и от удара кинжалом?

– Мог. А разве есть разница?

– Вы говорили, что был найден пистолет. Установлено, кто и в кого там стрелял?

– Нет. Ни у убитого, ни у подозреваемых огнестрельных ранений не обнаружено.

– На шпаге убитого была кровь. Установлено, чья?

– Нет. Предполагается, что это кровь убитого. Возможно, ему отрубили голову его собственной шпагой.

– Спасибо, сержант. У меня больше нет вопросов.

– Ваша Честь, обвинитель закончил представление доказательств.

– Да, вполне достаточно. Может, по столичным меркам нужно что-то еще, но мне хватает и этого. Мистер Роксбридж, ваша очередь.

– Вызываю для дачи показаний черную ведьму, известную под именем Стрейндж.

– Мистер Роксбридж, ну только этого нам не хватало! Если в деле замешана магия, его должны разбирать специальные судьи! Я в вопросах магии некомпетентен! Вы ходатайствуете о передаче дела специальному суду?

– Нет, Ваша Честь. Вопросы магии затрагиваться не будут.

– А к присяге как ее привести? Мисс Стрейндж, судя по тому, что у вас болтается на шее, вы не христианка?

– Да, Ваша Честь, это пентаграмма, а не крест. Я сатанистка.

– Ну вот, мистер Роксбридж, что мне с этим делать? На чем эту свидетельницу приводить к присяге? У меня нет под рукой Черной Библии! Да и все равно, как ей верить, если она поклоняется Отцу Лжи?

– Вы несправедливы к моему Господину, Ваша Честь. – Стрейндж возражала без заинтересованности, ей было абсолютно безразлично, что судья Хикмен думает о Сатане.

– Вот только не втягивайте меня в богословские диспуты! Я, слава Богу, королевский судья, а не инквизитор какой-нибудь!

– Ваша Честь, показания этого свидетеля доказывают невиновность подсудимого.

– Мистер Роксбридж, я вас прекрасно понял. Вопрос в том, как эти показания оформить. Согласно судебной процедуре я должен передать это дело судье-магу. Но меня же засмеют! Стражник убил бродягу, а королевский судья отказывается от дела, потому что защитник выставляет свидетельницу-сатанистку! При этом я понятия не имею, что она намерена сказать! О том, что ее показания важны, я знаю только с ваших слов!

– Ваша Честь, пусть она примет присягу на пентаграмм. – Роксбридж эту трудность не предвидел.

– Откуда мне знать, насколько эта пентаграмма для нее священна? Ладно, действуем нестандартно. А что нам остается? Значит, так! Объявляю перерыв на четверть часа! Теперь, мистер Роксбридж, неофициально изложите, что вы хотите доказать с помощью ее свидетельства.

– Ваша Честь, я намерен доказать…

– Мистер Роксбридж, во время перерыва я просто мистер Хикмен.

– Простите, мистер Хикмен. Я намерен доказать, что с того момента, как Джон Доу был еще жив, капитан Ричардсон не покидал постоялого двора аж до темноты.

– А что он вообще делает в нашем городе? С двумя другими стражниками? Не похоже на увеселительную поездку. Давно ли приехал? И что делал все это время? Капитан Мелвилл, вы выяснили эти вопросы?

– Нет, мистер Хикмен.

– То есть, получив признание капитана Ричардсона, вы расследование практически свернули, а когда он от признания отказался, предъявлять ему, по сути, нечего?

– Выходит так, мистер Хикмен.

– Тогда согласно процедуре я сам проведу дополнительное предварительное расследование. Доставьте сюда хозяина постоялого двора, где жил подсудимый, и горничную, которая убирала в его комнате. Я сам их допрошу.

– Это официальное распоряжение суда?

– Именно так, капитан.

– Слушаюсь, Ваша Честь.

– А пока капитан доставит свидетелей, раз уж вы здесь, мисс Стрейндж, не удовлетворите ли вы мое любопытство как частного лица?

– Смотря что вас интересует, мистер Хикмен.

– Меня интересует, почему вы поклоняетесь Сатане. Он же Враг! Если не хотите, не отвечайте. Королевским эдиктом разрешено поклоняться кому угодно или не поклоняться никому вообще без необходимости объяснять мотивы выбора объекта поклонения.