Скоро, видимо, большая остановка. Мимо купе проводника проходит парень с длинными волосами и странной на молодом лице раскольничьей бородой. За ним тащат громадные сумки бледные девушки в длинных черных юбках и темных платках. Сектантки, монашенки? На их ненакрашенных, почти бесплотных лицах - что-то от тех далеких ночных огней.

 Я делаю еще один глоток. Уже давно не думаю о цели своей поездки. Наверное, это правильно. Ведь каждое путешествие - маленький макет жизни. И если все время думать о цели, путешествие пройдет зря. Я так думаю.

 Сходил покурить в грохочущий тамбур. Там никого нет. Все спят - час быка.

 А мне не спится.

 Чертовски.

 Чертовски здорово не спится.

 Меня разбудил кофейный аромат. "Страшный секрет кофе из пакетика - налей в чашку в два раза меньше воды, чем требуется - и получится в два раза вкуснее, - улыбнулась она, войдя в купе с полотенцем на плече, и мятно чмокнула в щеку.
– Просыпайся, художник. Почти прибыли".

 Когда за окном плывут перрон и уважаемые встречающие, я крепче перехватываю ремень своей сумки.

 - Счастливо!

 - Давай, писатель…

 Ничего личного. Ничего лишнего.

 Я поднимаю два пальца вверх, изображая V-победу и улыбаюсь ей. Марго отворачивается. Я шагаю по новому перрону своей жизни, огибая громкие спины, громоздкие сумки и громыхающие тележки.

 Люди не любят вокзалы из-за спешки и вечной суеты. Но именно этот кусок неуютного, шумного, стянутого проводами пространства способно напомнить о том, что Земля – просто большой вокзал, откуда тебя рано или поздно заберет твой поезд.

 Да здравствуют дорожные кеды, бездомный блюз в ушах и теплые трассы! Да будут благосклонны к нам боги перекрестков и дриады асфальтовых лесов! Где живут торговки попутными ветрами? Где продают счастливые паруса? В утреннем небе моего нового города погасли звезды, но вдалеке горит красный огонек на стреле строительного крана. Я знаю точно – это на удачу.

 Жилье я нашел быстро - снял кузютку в коммунальной квартирке на Васильевском острове по объявлению.

 Чтобы подойти к единственному окну моего жилища, требуется шагнуть всего «два великанских» от входной двери. Появись здесь еще пара вещей, и потолок комнатки сожмет рвотный спазм, и я вылечу в окно вместе с обстановкой.

 В окно моего первого этажа тупо смотрит сплошная стена соседнего дома, похожая на бок угрюмой крепости с одинокой бойницей наверху. У самой крыши замка уставилась в облака тарелка спутникового телевидения. Возле стены ржавеют детские качели.

 Обычно за дверью в коммунальном коридоре буянит пьяная Наташа, женщина неопределенного возраста и занятий. Она часто подолгу закрывается в туалете, где, по ее словам, к ней приходит некий призрак Белой Балерины. Запретить Наташу невозможно: бессильны и участковый милиционер, и главный из жильцов – таксист-азербайджанец с могущественным именем Алладин.

 Город Петербург, действительно, оказался странным. Я так и не смог привыкнуть к безумным контрастам причудливых улиц-поездов из старинных вагонов-домов с лепниной, косым каменным столбикам коновязи и припаркованных рядом иномаркам, брюзжанию памятных табличек о бесценности каждого попавшегося по дороге здания.

 Работать устроился курьером в сеть магазинов мужской одежды "Франт". Магазин специализировался на одежде «элегантных размеров» - так продавцы называют шмотки для чудовищных толстяков. Моя обязанность заключалась в разноске брюк, перешитых с гигантской задницы на исполинскую.

 Пыльно, но легко. Знай разноси себе товар от одной торговой точки до другой и глазей по сторонам.

 Вот только ездить в торговый комплекс «МЕГА-Дыбенко» я не любил. Все норовил заблудиться в его огромном брюхе и часто путал манекенов и людей.

 Часто там появляласть некая готичная персона. Долговязый юноша явно был неравнодушен к боевику «Ворон»: так же демонически кутался в длинный кожаный плащ, подводил черным глаза и пудрил лицо. Инфернальный образ портили большие пакеты со смайликами, которые он часто таскал в руках – похоже, гот тоже курьерил. Однажды мы столкнулись с ним на выходе, посмотрели на пакеты в руках друг у друга и невольно ухмыльнулись, почувствовав профессиональное братство.

– Слышал, что метро «Дыбенко» в общем-то в «Веселый поселок» хотят переименовать? – вдруг сказал он.

 - Неа…

 - «Мега-Дыбенко» превратится в «Мега-веселый поселок», например! – заметил он. Я рассмеялся.

 - Зажига есть?

 Познакомились. Пафосный Эдуард действительно оказался коллегой.

 - Ты нездешний, в общем-то?
– спросил он, внимательно глядя подкрашенными глазами.

 - Типа того, - нехотя ответил я, - а что, заметно?

 Тот покосился на мою красивую кожаную куртку "мадэ ин Туркиш", улыбнулся и кивнул.