Отсюда вытекает “добродетель Независимости”, заключающаяся в “принятие человеком ответственности за формирование собственных суждений и за устройство жизни согласно собственным умозаключения”, и “добродетель Справедливости”, означающая, “что никто не должен сам стремиться к получению и не должен допускать получения другими того, что не заработано и не заслужено, ни в материальной, ни в духовной сфере”,

Но самым важным принципом, определяющим для человека его взаимодействия с другими людьми, с точки зрения Айн Рэнд, является принцип справедливого обмена. Ибо он - “единственный разумный этический принцип для любых человеческих взаимоотношений, личных и общественных, частных и публичных, духовных и материальных”, поскольку именно он формирует равенство людей между собой, ибо “человек, участвующий в таких отношениях… никогда не отдаёт и не берёт ничего задаром. Он относится к людям не как к хозяевам или рабам, а как к равным и независимым личностям… Он не перекладывает на других ответственность за свои неудачи и не расплачивается за неудачи других”.

Вот почему Айн Рэнд никогда бы не согласилась с представлениями Евгении Альбац о том “что может быть, самое важное, что должны делать депутаты ГД, - это защищать меньшинство от правила большого пальца. В этом на самом деле, конечно же, принцип демократического государства”. (2) Ибо “любое так называемое “право” одного человека, требующее нарушение прав других людей, не является и не может быть правом”, а “истинно либеральное государство не имеет права на экономическую поддержку своих граждан” и поэтому в нем не должно быть “никаких “экономических прав”, никаких “коллективных прав”, никаких “прав общества”. Больше того даже “политическое назначение “права на свободу слова” состоит в защите несогласных и непопулярных меньшинств от физического подавления, а не в том, чтобы гарантировать им поддержку, преимущества и вознаграждения, связанные с популярностью, которой они не заслужили”.

В этом отношении интересно посмотреть к чему привело разрешение гей-пропаганды в тех странах, которые как Дания (а она стала первой страной в мире, легализовавшей однополые браки с 1 октября 1989 года) официально признали гомосексуальные браки и дали партнерам право пользоваться всеми правами и льготами за исключением права усыновления детей.

Оказалось, что получившие благодаря распространению либеральных идей равные права в обществе геи начали активно бороться с либерализмом, требуя уже не равенства, а особых привилегий. Так в той же Дании геи добились создания закона в прямую вмешивающегося в дела церкви, по которому датская Лютеранская церковь страны теперь обязана предоставлять содомитам возможность заключения церковного брака. (79) А в США был отстранён от исполнения священнического служения в епархии Вашингтона католический священник, отказавшийся причастить лесбиянку. (80)

И совсем по теме дискуссии о вреде пропаганды гомосексуализма детям является принятие Сенатом Калифорнии законопроекта, требующего, начиная с 2013-2014 учебного года, введения преподавания “истории гомосексуалистов”. Кроме того, в школах будет введён запрет на любые материалы, содержащие неодобрение гомосексуализма. Последнее “нововведение” впрямую свидетельствует о том, что геи, требуя от гомофобов толерантности к своим взглядам, отказываю в свободе высказывания своих взглядов подавляющему большинству человечества. (81)

Таким образом, современное гей движение начинает всё больше заражаться своеобразным однополым сексизмом, при котором дискриминация осуществляется не по половой принадлежности, а по принадлежности к общепринятым гетеросексуальным отношениям.

С точки зрения классической либеральной морали такой однополый сексизм ничем не отличается от расизма. В этом отношении очень интересна критика Айн Рэнд новой расовой дискриминации в США, которая началась, когда получившие равные права афроамериканцы начали требовать введения расовых квот при приёме на работу и поступлении в высшие образовательные учреждения. (78) Как пишет Айн Рэнд: “Расовые квоты были одним из худших зол при любом расистском режиме.

Сегодня не угнетатели, а угнетённое меньшинство требует установления расовых

квот (!)

Это не просто требование особых привилегий на расовой основе - это требование наказания для белых…

Если они требуют нарушения прав других людей, они отрицают и нарушают собственные права. В таком случае им можно ответить так же, как расистам-южанам: не может быть такой вещи, как “право” одних людей нарушать права других…

Как не существует такой вещи, как коллективное или расовое сознание, так не существует и такой вещи, как коллективные или расовые достижения… культура - не анонимный продукт, порождённый недифференцированной массой, а сумма достижений отдельных личностей.

Даже если бы было доказано - а это не доказано, - что частота встречаемости потенциально более высокого интеллекта выше среди представителей какой-либо расы, это всё равно не сказало бы нам ничего о любом конкретном человеке, и было бы совершенно неважно для суждения о нём.

… психологический корень расизма во всех случаях один и тот же - чувство собственной неполноценности самого расиста.

Подобно всем прочим формам коллективизма, расизм - это стремление получить незаработанное,… а главное - это стремление к автоматической самооценке (или псевдо самооценке).

На свободном рынке ценятся не предки, не родственники, не гены,… а только его способность к продуктивной деятельности”.

Больше того, по мнению Айн Рэнд, государство не должно законодательно бороться и с личным расизмом, поскольку “личный расизм - это не юридическая, а нравственная проблема, и решать её можно исключительно с личных позиций, например, с помощью экономического бойкота или социального остракизма”. То есть, если согласиться с тождеством принципиальных механизмов возникновения расизма и однополого сексизма, то либеральное государство не имеет права запрещать высказывать своё мнение о гомосексуализме и лесбиянстве противникам гей движения.