Взрывы гранат, установленных на лазерных растяжках, практически покончили с ними. Немногие из мутантов, все с осколочными ранениями, завывая, попятились, но путь к отступлению уже отрезали обитатели ледника.

Степ отвернулся. Он никогда не находил эстетики в бешенстве неистовой схватки.

К кремниевому лесу вышли незадолго до рассвета.

Место странное, загадочное, к тому же обладающее трагичной историей: здесь в первый месяц колонизации погибла экспедиция.

Свидетельства тех событий виднелись повсюду. Корпуса планетарных машин вмерзли в лед. Неподалеку у скал темнел остов сгоревшего хондийского корабля.

Кремниевые растения образовывали ломкий серо-черный лес на границе между ледником и старыми, уже почти зарубцевавшимися тектоническими разломами.

Чуть в стороне высились загадочные постройки. Руины зданий образовывали огромный комплекс, проникнуть внутрь которого так и не удалось: лед заполнял помещения.

Сиреневые сполохи внезапно пробежали по кристаллическим ветвям. Сияние разлилось над мрачным лесом и тут же погасло, рассыпаясь искрами.

«Ничего себе. Электромагнитное поле?» – Егор сглотнул.

Кремниевые растения высились стеной. Стволы у них черно-серые, зернистые снаружи, чуть поблескивающие, а на изломе – это рассказывал Степ – видны вкрапления в виде лучиков, направленных от центра к внешнему краю.

Сполохи постепенно угасли.

«Ага…» – в свете затухающего сияния Егор разглядел старую дорогу, проложенную планетарными машинами во время той, первой, неудачной экспедиции.

Делать нечего. Нужно идти, хоть и жутковато.

Под ногами похрустывал кремниевый скрап – так назывались мелкие обломки, устилающие землю.

Шли молча, придерживаясь просеки. Разговаривать не хотелось. О кремниевых зарослях ходили разные слухи. Хонди боялись их, эшранги же, наоборот, очень сильно интересовались и кремниевым лесом, и древними постройками.

– Егор, ты со Степом посоветовался? Что он сказал? – Пашка не выдержал, нарушил тяжелое молчание.

– Он был против нашего плана.

– Почему?

– Говорит, эшранги только рады будут, если мы пленим Ошра.

– Он же главный среди «птиц»! – насупился Родька. – Чему же им радоваться?

– Будто не знаешь, что они власть между собой делят! – Егору сейчас совершенно не хотелось развивать эту тему.

– И то верно… – разочарованно вздохнул Пашка. – Вот бы всех «птиц» в одном месте собрать и разом! – он рубанул ладонью воздух. – Приманку надо придумать! Слух пустить, что мы неповрежденный корабль нашли! Думаю – клюнут!

– А что? – подержал его Родька. – Идея хорошая!

Мрачные места вскоре закончились. Лес постепенно редел. Кремниевые деревья стали ниже, руины построек исчезли из вида, а впереди уже слышался шум воды.

На фоне светлеющего неба изломанной линией проступил край ледника.

Эшранг не обманул, река вытекала из широкой расселины, разливалась неглубоким озером, идти пришлось по колено в талой воде, затем взбираться по отколовшимся глыбам до русла, зажатого среди отвесных ледяных стен.

– Похоже на тоннель. – Пашка взглянул вверх, где лед смыкался причудливым сводом.

Теперь каждый шаг вел в полную неизвестность. Журчание воды и звонкая капель скрадывали иные звуки, отчего становилось лишь тревожнее, ведь мягкой поступи мутанта не услышишь, пока тварь вдруг не окажется рядом, на расстоянии вытянутой руки.

А всякой нечисти, судя по следам, тут хватало.

Вода вымывала кости, тонкая полоска ледяного припоя удерживала их. Иногда среди останков попадались непонятные предметы.

– Смотрите! – Родька остановился, осветил глыбу льда, отколовшуюся от стены, но не разбившуюся при падении. – Там, внутри, кто-то есть!

Действительно, подойдя ближе, они увидели странное существо.

– Похоже на мартышку! – удивленно произнес Пашка. – Помнишь, Степ Степыч нам рассказывал об этих, ну как их?

– Приматах?

– Точно!

– Не думаю, что это мартышка. На Земле они все давно вымерли.

– Ну а с чем сравнивать? – Родька обошел прозрачную глыбу, заметил длинные царапины. – Когтями кто-то скреб!

– Известно кто – мутант! – Пашка присвистнул. – Здоровенная же тварь хотела до него добраться! А я все думал, чем они в ледниках питаются?