Защитник – Исследователю: «Хоть внимательность подключи, не говоря уже о настороженности. Ты же половины происходящего вокруг не замечаешь», - а вот это уже завуалированное оскорбление - обратиться по имени функции. Этот мужлан что-то многовато себе позволяет!

Центральная – Защитнику: «Ресурсы внимания нужны для выполнения задач. Конец связи».

Будучи слегка обеспокоенным тем, что Страж, в виду собственной ограниченности, мог ошибиться в докладе, Исследователь поспешил к месту лежки, прихватив, разумеется, малолетних охотничков с собой.

При виде Исследователя лежащая на боку кошечка только фыркнула и отвернулась. Большего она себе позволить не могла, поскольку была занята – под ее брюхом копошились еще четыре комочка, было время кормежки. Да и вообще, для мегакотиков Исследователь представлял загадку - предмет способный двигаться, но неживой (потому как твердый и холодный), за что его старались максимально игнорировать.

Чем он беззастенчиво пользовался, как например, сейчас – подсунув беглецов под брюхо, где они начали активно толкаться, пробиваясь к соскам. Даже родная мамаша какого-то котенка, сунувшаяся к малышам в сей деликатный момент, немало рисковала, не говоря уже о папаше, а вот «ходячему дереву» все сошло «с веток». Ничем, кроме недовольно дернувшегося хвоста, кормилица свое отношение не проявила.

Ситуация с «охотничками» выглядела вполне понятно и, увы, не слишком обнадеживающе. Пока оставленная для присмотра за котятами кошечка, в то время, как их мамаши пошли на охоту вместе с остальными взрослыми прайда, решила их подкормить, парочка самых развитых решила сбежать и разнообразить меню охотой. На что эта недостойная «хранительница кладки» никак не прореагировала, понадеявшись на пару дозорных котов-последов (* подростки из предыдущего выводка) и то, что место вокруг последнее время стало весьма безопасным.

Классический просто, если так вежливо выразится, пример влияния исследователя на предмет исследования – одного наличия на этой территории столь серьезного противника побудило всех остальных участников пищевой пирамиды поискать себе добычу в другом месте. Да и Стражи, почти наверняка, исполняли приказы в меру своего разумения, а склонность к «окончательным» методам разрешения конфликтов в них заложены даже не воспитанием - генетически.

В итоге, объекты наблюдения оказались в очень привилегированном положении. И ведь бросать такое перспективное начинание поздно, уж очень много труда и времени ушло на завоевание доверия прайда, да и на новом месте история вполне может повториться. За всеми этими сомнениями обычная рутина ежедневной работы выполнялась по заведенному распорядку: взвешивание наевшихся личинок, определение ежедневного прироста веса/роста и количества высосанного молока, проверка рефлексов, анализ записей из ошейников кошечки и последов.

Киса эту возню с котятами не одобряла, но на большее чем недовольное размахивание хвостом и полусерьезное изображение удара лапой с невыпущенными когтями, пойти не рисковала. Неудивительно, особенно после того случая, когда охотничьи инстинкты у одной из ее сестер оказались сильней здравого смысла, и она вцепилась в так соблазнительно шевелившийся в траве хвост.

Вот тогда все прочие и уяснили для себя, что прокусить хитин нельзя, даже в относительно слабом сочленении, а вот сломать зуб – запросто. Ну а после процедуры, когда Страж держал, а Доктор походу операции удаления обломка осваивал стоматологию и сразу следом за ней, без перерыва – зубопротезирование… Все взрослые члены прайда после такого, раз и на всегда, отучились следовать «инстинктам», хотя бы по отношению к нему. Видать, созерцание непонятного клыка из черного золота в пасти подружки служило хорошим «подкреплением» вновь приобретенного рефлекса.

Так что «на хвост» теперь охотились только самые маленькие, но они-то как раз не всерьез, больше играя и соответственно не слишком рискуя зубами.

___________

За монотонной работой мысли сами собой вернулись к повторению предварительных выводов по результатам древнего эксперимента. Собственно, к тому моменту, как нынешние «хозяева» умудрились вывалиться на орбиту через открытый портал, о самой планете и попытке сыграть с природой в покер все уже давно и прочно забыли. Это только считается, что Улей помнит все, а вот добраться до некоторых данных порой сложнее, чем наткнутся случайно или изобрести заново.

Да и сама Прерия к тому моменту умудрилась поменять протекторат и теперь находилась в зоне ответственности Идалту, но чехарда вокруг происшествия, разумеется, подняла со дна и этот «подарок потомкам». Впрочем, первые десятки циклов было не до высокой науки и древних загадок. Но рано или поздно надо было подвести итоги, тем более что чистота эксперимента все равно нарушена и планета вышла из искусственной изоляции.

Первое впечатление от знакомства с результатами сильно подорвало почтение к Предкам, да и к Разуму, как таковому, в целом. При попытке сформулировать собственные впечатления от качества выполнения работы, возникал сильный соблазн перейти на язык другой расы. При всей его примитивности, в нем, в отличие от родного, присутствовали специальные термины для обозначения такого головотяпства.

Если же не углубляться в рассмотрение гипотетических методик межвидового скрещивания и последствий подобных попыток, в виде особей с рабочими конечностями, растущими из клоаки, то самым точным было выражение, характеризующее последствия некачественного исполнения абстрактной идеи будет – «хотели как лучше, а получилось – как всегда».

Исследователь встряхнулся и слегка «отстранился», отсекая эмоциональную составляющую – всем хорош родной язык, но вот эта «комплексность», когда символ не оторван от его эмоциональной, тактильной, звуковой и даже вкусовой окраски, всегда доставляла ученым, работающим с «абстракциями», немало неудобств. Буря чувств поутихла, но и для понимания сути стало необходимо прикладывать дополнительные усилия.