На всевозможные шалости Зяблик оказался попросту неистощим. Причем, натворив чего-нибудь, мигом бежал прятаться к маме. Очень ему понравилось место на спине, между отравленных шипов из бывших крыльев. Шипы, к слову, уже давно украсились намертво приклеенным чехольчиками – так, на всякий случай, но место ему там все равно нравилось.

Причем, ведь не скажешь, что такое поведение избавляло его от наказания. Все равно ведь сорванец оттуда извлекался и наказывался сообразно размеру шкоды, но он на наказание не обижался никогда, видимо просто признавал такое право исключительно за одним существом во вселенной.

Но постепенно ситуация стала критической. Даже реакции и выносливости Хранителя элементарно не хватало парировать его нескончаемую выдумку. К тому же проказник прекрасно чувствовал, когда он находится в поле внимания, и тогда вел себя совершенно спокойно, чтобы моментально начать действовать, стоило только чуть дать слабину.

Это была натуральная мистика – ползающий посреди абсолютно голой камеры проживания (стараниями одного растущего организма все, что не было приварено к полу, переместилось поближе к потолку или в утиль), малыш вдруг испарялся. Чтобы потом обнаружиться в межкорпусном техническом вентиляционном тоннеле, застрявшим в самом неудобном для извлечения месте. Да еще так крепко, что при попытке его достать пришлось демонтировать две каюты и вырезать кусок стены в четыре квадратных метра.

Это так, самый запомнившийся всем участникам эпизод. Вон главный механик, до сих пор ломает голову, как ребенок умудрился открыть крышку. Она ведь, между прочим, без специального ключа не снимается. А более мелкие «инциденты» проходили по нескольку раз за малый цикл.

Так что – топаем себе потихоньку и наслаждаемся эхом и тишиной, ведь пока мы в движении – можно хоть чуть поспать, будучи полностью уверенной, что за это время ничего не случится – малыш ведь тоже любит прогулки…

_______________

Очередная прогулка была прервана неожиданным препятствием. «Неожиданным», потому как в ответ на попытку обогнуть его на автопилоте «препятствие» неожиданно ухватило за одну из боевых конечностей, не давая возможности двигаться дальше.

Так и осталось непонятным, что заставило выйти из состояния грез наяву – необходимость тормозить дернувшуюся в попытке ударить вторую конечность или завозившийся на спине ребенок. При ближайшем рассмотрении «препятствие», оказавшееся корабельным врачом с акустическим идентификатором «Гроза». Угрозы себе эта самочка видимо не заметила, потому как, не выпуская ухваченной конечности, потащила куда-то следом за собой на манер привязного аэростата.

Хранитель покорно поддался столь настойчивой просьбе, просто потому что ему было без особой разницы куда топать. Скорее всего – сейчас пришло время внепланового медосмотра. Они с малышом и так довольно часто, по понятным причинам, бывали в этой секции корабля, где располагался изолятор и прочая медицинская машинерия.

Но в этот раз Грозу почему-то интересовал именно Хранитель, в результате чего пришлось подвергнуться целому ряду процедур, которые вызывали стойкое ощущение «дежа-вю». Особенно – засовывание хвоста в непонятный аппарат для просвечивания. Даже любопытство начало пробиваться на поверхность через слой общего отупения.

Но больше всего преобладало опасение - ранее с интересом наблюдавший за происходящим под прикрытием спинных шипов Зяблик, теперь покинул свое место и направился на «разведку территории». Как подсказывал опыт, до того момента, когда он освоится на новом месте и что-то произойдет, оставались считанные микроциклы. Но хозяйка упорно продолжала держать за конечность, не давая контролировать перемещения непоседливой Личинки.

– Ты когда последний раз спал, и сколько?

Попытка припомнить потерпела неудачу, тем более что пропавший из поля зрения объект был обнаружен по косвенным признакам – стоявшая на корпусе какого-то прибора в восьми метрах от них емкость с напитком начала «самостоятельно», по миллиметру, сдвигаться в сторону края. Слух различил тонкое, почти неслышное, скрипение коготка по полированному боку чашки.

– Я могу спать по чуть-чуть, или не спать очень долго – мы очень выносливы. – Пришлось отвечать обтекаемо, прикидывая тем временем, возможность успеть подхватить хрупкую емкость до ее падения на пол.

– Понимаешь, и у твоей выносливости есть придел, ты его достигла. – Развернутое в нужную сторону ухо Грозы не оставляло сомнений, что происходящее для нее не является секретом, но отпустить конечность и спасать любимую чашку она не спешила.

– К тому же ребенок весьма живой… И знаешь, если предотвращать все его шалости, он так и не научится многому из необходимого. Например, тому, что в кружку может быть налито что-то горячее…

Бдзынь! Хлюп! И звенящий шорох разлетающихся по полу осколков был органично дополнен возмущенным мявом сопровождавшееся звуком скребущих по металлу коготков, когда взявшее разгон тельце рвануло с места преступления.

– Да и надоела мне эта чашка порядком… - прокомментировала отстраненно Гроза, - теперь будет повод завести себе новую… Заодно мне тоже наука – не зря ведь запрещено на рабочем месте держать что либо кроме инструмента…

Тут Зяблик добрался до длинного полотна, зачем-то повешенного на стену, и начал карабкаться по нему вверх, помогая себе выпущенными когтями.