Как видим, Павлу (тогда он ещё звался Савлом) его фарисейство нисколько не мешало требовать самых жестоких кар для нарушителей Моисеева Закона. Это означает, что фарисеи были добрыми и снисходительными лишь до тех пор, пока не чувствовали настоящей угрозы тому делу, которому служили. Поначалу они и Христа принимали за обычного иудейского пророка, которые в те годы в Палестине появлялись десятками, и не считали слишком опасным. Но как только они сообразили, что Иисус — враг для них куда более серьёзный, чем даже саддукеи, от их прославленного миролюбия не осталось и следа. На совете у Каиафы их вожди, по всей видимости, присоединились к саддукеям. В Талмуде — литературном наследии фарисеев — сохранилось следующее их высказывание об Иисусе: «Неужели из-за одного глупца погубим всех умных?»{145}. Не трудно заметить, что эта реплика очень близка к тому, что предложил Каиафа на совете. Следовательно, если не все, то многие из фарисеев были вполне солидарны с саддукеями в том, что от Иисуса надо поскорее избавиться, и эта их точка зрения впоследствии даже перекочевала в Талмуд.

В отличие от грубых материалистов-саддукеев, фарисеи добивались смертного приговора Христу из идейных, если можно так выразиться, соображений. Ситуация, кстати, не такая уж и редкая в истории. Невозможно, наверное, сосчитать, сколько было совершено в мире гадостей и подлостей ради той или иной «великой цели»! В качестве относительно свежего примера можно вспомнить поведение части российской творческой интеллигенции во время событий октября 1993 года. Поясню, о чём идёт речь.

5 октября 1993 года, спустя два дня после бойни в Останкино и в Белом доме, в «Известиях» было опубликовано письмо, в котором довольно многочисленная группа литераторов [29] обратилась к президенту Ельцину с призывом «раздавить гадину»— то есть явных или мнимых сторонников мятежного Верховного Совета. Не разобравшись в сути происходящего, пребывая в блаженном неведении относительно истинных причин этой кровавой драмы, горе-интеллигенты называли защитников Белого дома убийцами и фашистами, благодарили Бога за то, что армия и органы правопорядка покарали защитников Белого Дома, призывали президента к новым репрессиям, требовали запретить все оппозиционные партии, предлагали закрыть все газеты, несогласные с официальным либеральным курсом {146}.

Вряд ли авторы этого письма превратились за годы ельцинских реформ в миллионеров и миллиардеров и вряд ли, сочиняя донос в газету, защищали тем самым свои имения и состояния. Скорее всего, в тот момент ими двигали исключительно «идейные соображения». Коль скоро, по их мысли, России предстояло сделать под руководством Ельцина «широкий шаг к демократии и цивилизованности»(так в письме. — А. Л.), то необходимо было безо всякой жалости раздавить всех несогласных с курсом рыночных реформ, вольно или невольно оказавшихся на пути.

От этого письма за версту несёт такой глупостью, пошлостью и цинизмом, что, читая его, начинаешь сомневаться: а так ли уж был не прав товарищ Ленин, когда называл российскую интеллигенцию не мозгом нации, а её говном?

Примерно в таком же ключе, очевидно, рассуждали двумя тысячелетиями ранее и фарисеи. В большинстве своём они не были владельцами земель и сказочных богатств, как саддукеи, скорее их можно было отнести к тогдашней творческой интеллигенции. Вряд ли, поддерживая и одобряя действия первосвященника и его камарильи по устранению Иисуса, они преследовали какие-то меркантильные интересы. Наверняка они пошли на это из «идейных соображений». Ради сохранения чистоты Закона, Иисус, по их мнению, должен был умереть.

Совет у Каиафы закончился тем, что послушное первосвященнику большинство поддержало его решение предать Иисуса смерти и даже отдало «приказание, что если кто узнает, где Он будет, то объявил бы, дабы взять Его»(Ин. 11:57).

Об этом решении вскоре стало известно Иисусу, и, чтобы не искушать судьбу, он поспешил скрыться: «Посему Иисус уже не ходил явно между Иудеями, а пошёл оттуда в страну близ пустыни, в город, называемый Ефраим, и там оставался с учениками Своими»(Ин. 11:54).

В предыдущей главе мы остановились на том, что Иисус, узнав о коварных замыслах первосвященника Каиафы, скрылся от своих преследователей в городе Ефраиме, или Ефроне, расположенном близ пустыни на расстоянии неполного дня пути от Иерусалима. Однако здесь он оставался недолго. Вскоре ему пришлось покинуть своё убежище, чтобы в очередной раз отправиться в Иерусалим. Как оказалось впоследствии, это было роковое решение. В столице он был схвачен и предан мучительной казни — распятию.