— А потом?

— Потом… мне удалось избежать ареста, суда, приговора и, возможно, смертной казни от рук режима, который я ненавидела.

— Благодаря своей смерти?

— Да. Я умерла.

Молчание. Она затянулась сигаретой.

— И что было потом? — спросил я.

— Смерть есть смерть.

— Что это значит?

— Меня больше не существовало в списках живущих.

— Но что произошло послетвоей смерти?

Снова улыбка. И облако табачного дыма.

— Этого я сказать не могу.

— Почему?

— Потому что… не могу.

— Копы показали мне свидетельство о твоей смерти. И ты сама только что подтвердила, что перерезала себе горло и умерла. Тогда почему же… почему… ты здесь?

— Потому что я здесь.

— Но это противоречит здравому смыслу! Как я могу поверить тебе, зная, что то, в чем ты пытаешься убедить меня, невозможно?

— А с каких это пор в смерти есть здравый смысл, Гарри?

— Но ты там была. Ты знаешь.

Снова улыбка

— Верно — поэтому я промолчу.

— Ты должна рассказать мне…

— Нет, не должна. И… не буду. Разве что объясню, какую работу проделала от твоего имени.

— Работуот моегоимени? Теперь я точно знаю, что ты сумасшедшая…

— Думаю, что ты хочешь об этом услышать, милый, посуди сам: каждый, кто в последнее время причинил тебе зло, был наказан.

— Это ты сбила Брассёра возле отеля?

— Да, я.

— Как ты это сделала?

— А как можно сбить человека? Села в машину, которую позаимствовала на улице. «Мерседес» С-класса Не самый лучший вариант, но все-таки удар у него мощный. Я дождалась, пока Брассёр выйдет из отеля «Селект». Как только он ступил на проезжую часть, я нажала на педаль газа и наехала на него.

— Он сообщил полицейским, что не видел водителя, но ему показалось, что за рулем была женщина.

Снова улыбка.

— И это ты убила Омара, когда он сидел в туалете?

— Ты был прав в отношении этого ублюдка. Его дерьмо ужасно вонючее… И открою тебе отвратительны секрет: подтираясь, он экономил на бумаге, поэтому у него все руки были в говне. Мерзкий тип. Я видела, как он издевался над тобой, оставляя коммунальный туалет в столь непотребном виде…

— Ты видела? Как?

Маргит затушила сигарету и тут же прикурила другую.

— Знаешь, что мне больше всего нравится в статусе покойника? Можно смолить без зазрения совести.

— Но даже и в смерти ты все равно стареешь, как и все остальные.

— Да… В этом есть определенная ирония, ты не находишь? Но, по крайней мере, со мной это происходит именно так…

— А с другими?

Она пожала плечами.

— Значит, ты не отправилась на небеса после того, как…

— Убила себя? Вряд ли.

— Может, тогда в ад?

— Я отправилась… в никуда. А потом каким-то образом вернулась сюда. Я была на десять лет старше, но квартира была все та же…

— Кто оплачивал счета?

— Перед отъездом в Венгрию я встретилась со своим адвокатом и попросила его открыть трастовый фонд на деньги, которые получила в качестве компенсации от Дюпрэ. Я никому не оставила наследства и указала в завещании, что никто не может продать мою квартиру без моего согласия. Понимаешь ли, я уже знала, что мне предстоит сделать в Будапеште… и знала, что после этого мне придется надолго исчезнуть…

— Выходит, ты не собиралась убивать себя?

— Нет, пока не ворвалась полиция. Это было абсолютно спонтанное решение. Но, как я уже сказала, в тот момент я была невменяема.

— А сейчас нет? Забиваешь мужчину до смерти молотком…

— Он жестоко избил свою жену и к тому же угрожал убить тебя.

— Никто этих угроз не слышал.

— Я слышала.

— Когда?

— В его баре. Когда он не догадывался, что я рядом.

— А Робсон?

— Я же спрашивала тебя, что, по-твоему, было бы самым справедливым наказанием для него? Ты ответил…

— Но я не думал, что кому-нибудь в самом деле удастся закачать в его компьютер детское порно.

— Ты сам этого хотел, Гарри. Этот человек разрушил твою жизнь. И такое наказание я сочла… подходящим. Теперь его жизнь пошла прахом. Не пройдет и недели, как он покончит с собой в тюрьме.

— Ты собираешься заставить его сделать это?

Снова смех.

— Я же не дух, который вселяется в души других людей и заставляет их совершать те или иные поступки.

— Ты просто суккуб.