Вечером, когда закончились занятия, я подошла к Ане. Она сидела на краю окопа рядом с сержантом и о чем-то горячо спорила с ним.

— О чем споришь, пехота — царица полей?

— Да вот, — указала Аня на сержанта, — он доказывает, что надо обязательно с первой атаки взять укрепление. Если, говорит, первая атака сорвется, тогда уже не одолеешь скоро врага. А я ему возражаю. Помните, как на Днепре было: три раза за ночь атаковали какую-то деревушку, а взяли ее только на четвертый.

— Нет, Аня, мы должны с первого раза сломить укрепления врага и двинуться вперед, — твердо отвечал сержант тоном, не допускающим возражений, и аккуратно начал счищать камешком землю с саперной лопатки.

— Аня, нельзя спорить с командиром, он прав, — сказала я. А сама подумала: «С твердым характером парень».

Аня наконец представила мне сержанта.

— Вот это и есть мой земляк, товарищ младший лейтенант. Видите, какой упрямый, — сказала она, бросив на Кучерявого обиженный взгляд.

Я улыбнулась.

— Если твои земляки все такие упрямые, значит, скоро будем в Берлине.

На нашем участке фронта продолжалось затишье, только изредка ветер доносил грохот сильных боев со стороны Ясс. Изо дня в день мы занимались на учебных огневых позициях.

Разведка нашего дивизиона вела усиленное наблюдение за противником. Командир взвода разведки лейтенант Гусев и старшина Немыкин не уходили с наблюдательного пункта.

Как-то, когда предвечерняя дымка начала окутывать уходящие вдаль предгорья Карпат, коммунисты и комсомольцы пехотного батальона и приданной ему нашей батареи собрались в землянке командира батальона на партийно-комсомольское собрание. Начальник политотдела дивизии майор Мишин сообщил, что подразделение получило боевую задачу: идти на прорыв укрепленного района противника, запершего вход в Карпаты.

— Долг коммунистов и комсомольцев, — сказал майор, — личной храбростью, мужеством и высоким воинским мастерством показывать пример в бою. Мы должны с честью выполнить наказ Родины: добить гитлеровских захватчиков в их логове и освободить порабощенные народы Европы.

На этом собрании выступил командир отделения автоматчиков гвардии сержант Николай Кучерявый. Выражая мысли всех собравшихся, он сказал твердым и спокойным голосом:

— Мы свою Родину любим, как мать, и мы это докажем на деле. Я, член Ленинского комсомола и комсорг девятой роты, завтра смело пойду в бой и, если это нужно будет для Родины, не пожалею своей жизни для победы над врагом. Думаю, что все присутствующие здесь будут драться так же.

Разошлись с собрания взволнованные, внутренне подтянутые. Предстоял тяжелый, напряженный бой.

С утра заговорили пушки и минометы. Они взрывали вражеские минные поля, разрушали проволочные заграждения. Мы стреляли по засеченным огневым точкам противника. Под прикрытием артиллерийского огня пошла в наступление пехота. Я видела в бинокль, как в атаку поднялась девятая рота. Впереди цепи атакующих бежали, увлекая за собой остальных, гвардейцы отделения Николая Кучерявого. Рядом с командиром мелькала маленькая стройная фигурка Ани.

Преодолев первую линию обороны, пехотинцы залегли под ураганным огнем успевшего опомниться противника.

— Вперед! — скомандовал Бородин мне и командиру второго взвода Анаденко.

Мы поволокли пушки и установили их в кустах в нескольких метрах от валявшихся впереди подорванных кольев, кусков колючей проволоки.

Первая линия вражеских укреплений была полностью сокрушена, но перед нами теперь находилась глубоко эшелонированная оборона противника с минными полями, проволочными заграждениями, за которыми были бетонированные доты. Нам было видно, как ливень огня все больше прижимает девятую роту к земле. Мы продолжали подавлять пулеметные гнезда противника, разрушали доты.

Впереди наших орудий, перед заминированной колющей проволокой, залегли автоматчики комсорга Николая Кучерявого. Над головами гвардейцев свистели пули.

С высоты противнику хорошо было видно, что наступление приостановилось и рота залегла у заминированной проволоки. Использовав это замешательство, немцы открыли огонь из всех дотов и дзотов по наступающему батальону. Положение создалось безвыходное. Что ни минута, то несколько бойцов выходят из строя.

И в эту страшную и решающую минуту комсорг роты Николай Кучерявый сделал то, что мог сделать только настоящий герой, патриот и коммунист.

Под огнем противника он встал во весь рост, поднял над головой автомат и со словами: «Вперед, гвардейцы! За Родину!» — бросился на заминированное заграждение.

Оглушительный взрыв потряс землю, во все стороны полетели куски проволоки и обломки кольев. В образовавшийся проход ринулись солдаты. Подвиг товарища Кучерявого сделал их бесстрашными. Среди них, ничего не видя перед собой от застилавших глаза слез, бежала с автоматом Аня.

Скоро и мы потянули в этот проход свои пушки и прямой наводкой стали подавлять огневые точки фашистов, поддерживая пехотинцев.