Разумеется риск. Но если удастся наладить производство револьверов, то без этого пороха ему не обойтись. Опять же все оружие его ватажников имели особые кресала, которым так нужно было именно это зелье, сгорающее практически без остатка и оставляющее меньше копоти.

— Гадаешь старик, чего нам понадобилось?

— И в толк не возьму, отчего господину вознамерилось нападать на меня. Здесь вы не найдете ни серебра, ни тем более золота.

— У человека занимающегося изготовлением пороха, да еще и такого славного, найдется и то и другое. Но твоя правда, не столько сколько у знатного дворянина и нападать на твое подворье риск, который может не окупиться. Но ведь это смотря что искать. Нужное мне у тебя есть.

— Что же это, господин?

— Знания старик, знания. Я не стану тебя пытать, куда ты спрятал свое богатство, не стану забирать ничего из твоего имущества, все твои домочадцы перед тобой и за исключением пары шишек и синяков иного ущерба не имеют. Так все и останется, я заберу только порох и знания, если ты поделишься ими со мной. До рассвета еще далеко, так что время есть. Ох старик, не советую запираться и играть в молчанку, — перехватив насупленный и упрямый взгляд главы семейства, устрашающе произнес Виктор. Но затем его голос изменился. Теперь он словно пытался вразумить неразумного. — Понимаю, что это твой семейный секрет, но подумай, стоит ли его уносить с собой в могилу. Ведь ты не просто умрешь, а сначала увидишь как всех твоих домашних спровадят на тот свет. Поверь, оно того не стоит, я знаю.

— А почему тебе не убить нас, когда я тебе выдам секрет? — С вызовом произнес пленник. Хм. А дедок с характером.

— Ты видишь наши лица, старик? А зачем нам их скрывать, если мы все едино вас убьем и никто не сумеет нас узнать?

Старик внимательно посмотрел на вожака налетчиков. Тот был закутан в платок так, что только глаза и видны, причем один закрыт черной повязкой. Либо он лишился его, либо решил выдать себя за одноглазого, примета заметная, иди потом ищи одноглазого, когда у него оба на месте. Да, скорее всего так и есть, они всячески пытаются остаться не узнанными, вон даже никто друг к другу не обращается по именам. Значит это кто-то из конкурентов.

— А откуда мне знать, что это не уловка, чтобы успокоить меня?

В голосе появились сомнение. Это хорошо. Виктору вовсе не блажило применять меры допроса. Казалось бы перед ним гульды и нечего тут рассусоливать, но вот отчего-то не хотелось понапрасну проливать кровь, а уж пытать и подавно. Он видел не просто гульдов, которых еще недавно ненавидел всей душой, а обычных людей добывающих хлеб насущный тяжким, и чего уж, опасным трудом. Перед ним была семья, самая обычная семья, со своими радостями и горестями, своим укладом. Что-то он размяк. А как упрется старик, то что же, уйдет не солоно хлебавши? Да нет, просто так он не уйдет и нужное получит в любом случае, случись дойдет до плохого, он пойдет до конца.

— Знать этого ты не можешь, — соглашаясь кивнул вожак, — но и выхода у тебя иного нет. Мы теряем время. Рассвет наступит тогда, когда ему предначертано господом нашим, и если к тому времени я не узнаю требуемого, выбора у тебя не останется. Как я и сказал, я убью всех, на твоих глазах. Но сохраню жизнь твоему сыну, который наверняка знает секрет. Я увезу его с собой, посажу на цепь, буду пытать, до тех пор пока не получу нужного. Он будет меня умолять о скорой смерти и я ее ему подарю, но только после того как овладею секретом. Он все расскажет, только мертвые могут хранить молчание, остальные рано или поздно начинают говорить. Итак, что ты решил?

— Пойдемте в мастерскую, — тяжко вздохнул старик.

Мастер отчего-то не сомневался, что если он станет упираться, то все будет именно так, как говорит этот странный вожак, который то уговаривает, то говорит так, словно вколачивает стальные гвозди. Если же проявить покорность, есть шанс, что тот сдержит свое слово. Нет, с припрятанным серебром придется расстаться, тут он не верил налетчику, но жизнь своим домочадцам спасти можно, о себе он как-то даже и не думал.

— Это правильное решение, — удовлетворенно кивнул Виктор, пропуская мастера вперед, при этом и не думая его развязывать, мало ли какие сюрпризы имеются в этом доме. Развяжет в мастерской и там они будут за ним присматривать в несколько пар глаз. Береженого, Бог бережет, а не береженого конвой стережет.

Виктор не удовлетворился только разъяснениями старого пороховых дел мастера. Он забрал записи предоставленные стариком, тот без особого труда мог все восстановить по памяти, в этом сомнений не было никаких и здесь ему ущерба не будет. Затем Волков заставил его изготовить пробную партию, благо в ингредиентах проблем не было. Сам повторил весь процесс и в обоих случаях получился тот самый, качественный порох. Здесь ничего не делалось на глаз, отмеряясь на весах в строгой пропорции. Сера и селитра предварительно проходили дополнительную очистку, сам процесс этой очистки они не повторяли, но тот был подробнейшим образом описан в записях, да и сам старик разъяснил подробнейшим образом, что и как. На всякий случай Волков взял образцы серы, селитры и даже древесного угля.

После этого старика вновь проводили в большую комнату где собрали всех домочадцев и крепко связали. Убедившись в очередной раз, что все надежно связаны по рукам и ногам, Виктор стал у самой двери и вогнал в деревянный пол нож.

— Ты молод и крепок, — обратился он к сыну мастера, — так что сумеешь подобраться к ножу и перерезать веревки, а затем освободить остальных. Конечно, после этого ты можешь броситься в замок к барону и сообщить о случившемся, тот отправит за нами погоню и кто знает, как все обернется. Но я не советую поступать так, потому что если нас настигнут, то вас всех ждет смерть, как видите я хозяин своему слову. Лучше приведите свой дом в порядок, уберите убитых псов и живите так как жили раньше, словно ничего не произошло. Вы будете живы, у вас будет прежнее занятие, а скоро позабудется и эта ночь. Это лучшее что вы можете сделать.