— Рэндом Дент? — спросила она механическим голосом — настоящим, из той далекой поры, когда роботы еще были роботами, а не личностями.

Рэндом не пошелохнулась.

— Э… Да, наверное.

На кончике приборного блока отворилось небольшое отверстие.

— Будьте добры, плюньте.

Рэндом сплюнула в отверстие, и каплю слюны мгновенно пронизали лазерные лучи. Прошло несколько секунд, и на блоке загорелся зеленый огонек.

— Личность подтверждена. Вот ваша посылка, и спасибо за приобретение на Ю-торге.

И механическая рука опустила в подставленную руку Рэндом конверт.

— Спасибо, — неуверенно произнесла она.

— Наслаждайтесь покупкой, — произнес блок. — В случае рекламаций, будьте добры, не стесняйтесь, запишите их на любой подходящей коряге, каковую корягу затем забейте в свой слуховой канал. — Механическая рука начала складываться обратно в люк. — Задание выполнено, — произнесла она. — Это последнее.

Из корабля донеслись приглушенные вопли восторга, потом он покосился и начал, не спеша, разваливаться.

Рэндом была молода, а легкие ее еще не очистились от концентрированной темной материи, поэтому, не задумываясь о возможных последствиях, она разорвала конверт и подбежала к изгороди, где Тор терпеливо выслушивал белиберду Хиллмена Хантера.

— Наденьте это на свой молоток, — произнесла она, перебив предводителя бабулистов.

Бог-Громовержец нахмурился.

— Мне показалось, или я правда что-то слышал? Какой-то писк?

— Нагнитесь! — крикнула Рэндом.

Тор пригнулся, уперев руки в колени.

— А, глянь-ка. Девчонка. Боги мои, ты что, еще одна поклонница? Ты ведь автографа моего хочешь, да? Я редко общаюсь со школьниками, но могу сделать исключение.

Секунду Рэндом потеряла, кипя от негодования, но все-таки взяла себя в руки.

— Послушайте, метеоролог. Я изучила проблему бессмертных в суб-эте, и из тысяч ссылок на эту тему я не нашла ни одной, в которой давался бы хоть один испытанный и подтвержденный способ убить такого.

Зафод усмехнулся.

— Но это же Тор, детка. Его испытать и подтвердить невозможно. Он велик, причем велик ровно настолько, насколько ему хочется.

— Гм, ладно. Ну, все идет к тому, что он выставит себя перед всеми этими людьми великим болваном, когда не сумеет убить этого зеленого типа.

— Этого не произойдет, — заявил Тор, однако не слишком убежденно.

— Этого не произойдет, если вы наденете на свой молоток вот это.

— На молот ничего нельзя надевать, детка. Мьёльнир должен остаться чист.

Рэндом заговорила медленно, чтобы Тор мог угнаться за мыслью.

— Мне удалось найти теорию одного малоизвестного ученого с какой-то занюханной планеты, согласно которой, бессмертного можно убить только объектом, претерпевшим ту же трансформацию, что и он.

Это дошло даже до Зафода.

— А что трансформировало Гавбеггера?

— Он упал в ускоритель частиц, пытаясь подхватить две оброненные резинки. Вот эти самые две резинки — я их купила на Ю-торге у верховного жреца Храма Гавбеггера.

Тор выставил вперед большой и указательный пальцы.

— Почему бы мне не надеть на молот эти резинки? — спросил он.

Тяверик Гавбеггер Бесконечно Продленный ощущал некоторую легкость в голове, и ощущение это ему нравилось, поскольку напоминало о тех временах, когда он был еще смертен. Он выбрался из расселины в земле и лежал, задыхаясь, в траве. Позади него разваливался на куски корабль курьерской доставки Ю-торга.

Новая загадка, думал он. Нет, этот день скучным никак не назовешь.

Вот так, лежа на земле и размышляя по обыкновению о себе и своей маловероятной смерти, он увидел, что на земле лежит еще кто-то.

Триллиан.

Именно в это мгновение Гавбеггер понял, что влюблен окончательно и бесповоротно, ибо именно в это мгновение он перестал думать о том, как Триллиан может быть связана с ним, и начал думать о самой Триллиан.

С ней все в порядке? Что случилось?

Гавбеггер стряхнул оцепенение и вскочил на ноги.

— Я иду! — крикнул он, переходя на бег. — Я иду!

Тень пала на его лицо, и что-то, похожее на небольшую гору, заслонило от него Триллиан.

— Время играть по-крупному, — произнес Тор, наклонившись так, что Гавбеггер видел его голову вверх тормашками.

Как у него только шлем не сваливается, удивился Гавбеггер.

И тут удар Мьёльнира оторвал его от земли и швырнул прямиком в стратосферу.