Артур снова скрестил руки на груди и посмотрел на Зафода строгим отеческим взором.

— Все так, поэтому все это сейчас и закончится.

Зафод удивленно оглянулся на него.

— Мы что, играем в гляделки? Не моргать, так?

— Нет, Зафод, это не игра. Вы двое развлеклись? Повеселились — и хватит.

— Я бы не против, — признался Зафод. — Нет, честно, не против, но от этого поединка многое зависит. Вся карьера Тора, мои пятнадцать процентов. Боюсь, придется Гавбеггеру все-таки умереть.

— И не забудь «толстожопого».

Артур едва не задохнулся от потрясения.

— Форд! Это-то сейчас зачем?

— Ох, прости. Я некстати, да?

Артур ощущал себя довольно неуютно в тени Торова гульфика, но не отступал.

— Все дело в том, Зафод, мистер Тор, дело в том, что Триллиан увлеклась Гавбеггером. Точнее говоря, не просто увлеклась. И каким был бы я отцом ее дочери, если бы не выступил в его защиту?

Тор нахмурился.

— Что-то ты мне смутно знаком. Странное дело, обычно я или уж помню кого-то, или нет.

Артуровым ногам очень хотелось взять управление на себя и бежать с этого места быстрее даже, чем в тот раз, когда он хотел помешать матери полистать его тетрадку с вырезками из журнала для взрослых.

— Мы болтали как-то раз. На вечеринке. Вы пытались спикапить подружку.

— Спикапить? С какого пикапа?

— Знаете, такого, с кабиной, кузовом и четырьмя колесами?

— Ну?

— Так вот, не с этого.

Тор потер лоб, словно бодун продолжал еще мучить его.

— Тогда ясно. Помнится, на той вечеринке я потерял столько нервных клеток, что их хватило бы на все имперское правительство на протяжении года. — Бог-Громовержец сделал шаг в сторону. — Он снижается.

— Ты сделал все, что мог, землянин, и я тебе аплодирую! — рявкнул Зафод. — А теперь отвали, пока мой клиент будет делать то, что в его силах.

— Я не могу уйти, Зафод, — упрямо буркнул Артур. — Я не смогу смотреть Триллиан в глаза. И ты не сможешь спать спокойно, если позволишь этому совершиться.

— Моя совесть будет спокойна.

— На твоем месте я меньше всего беспокоился бы насчет совести.

Зафод нахмурился.

— А насчет чего мне стоит беспокоиться? Валяй выкладывай, чувак. Ты же знаешь, я не умею читать между строк.

— Я бы беспокоился насчет того, что Триллиан отыщет меня и сунет перо промеж лопаток.

Зафод поежился.

— Ох. Она ведь может, правда? Я просто об этом не думал. — Он покосился в сторону Хиллмена Хантера. — Я обещал тому парню смерть. Он с Земли, а ты сам знаешь, какие они бывают, тамошние жители. Им бы только крови.

— Это неправда, Зафод. Вовсе мы не все кровожадные монстры.

— Ох, правда? — фыркнул Зафод. — Как же вы тогда взорвали к черту всю свою планету?

— Не взрывали мы своей планеты! Это сделали вы! Вы, пришельцы!

— Вот так бы сразу. Поговорим о твоих обидах.

— Моих обидах? Да это ты готов к тому, чтобы человека убили за то, что он обозвал тебя толстожопым.

Зафод побледнел.

— Как обозвал?

Артур повернулся к коленке Тора.

— А вы готовы убить человека только ради того, чтобы получить работу.

— Со мной на эту тему говорить бесполезно, — заявил Тор, подергивая себя за бороду. — Я человеческую жизнь ни в грош не ставлю. Если тебя интересует мое мнение, ценности в людях не больше, чем в муравьях. И не в больших, жутких муравьях-мутантах, а в обычных, маленьких. Честно говоря, возобновление моей карьеры волнует меня гораздо больше, чем чья-то там отдельно взятая жизнь.

— И потом это нельзя считать настоящим убийством, правда? — добавил Зафод тоном, таким покровительственным, что одно это настораживало. — Он сам хочет, чтобы мы его убили.

— Больше не хочет, — сказал Артур.

— Правда? Ты уверен?

Тор отступил на шаг.

— Почему бы нам его самого не спросить?

Гавбеггер грянулся о землю с такой силой, что бессмертие вылетело из него подобием потустороннего призрака, оставив измочаленную смертную оболочку лежать в неглубокой воронке.

— Ох, — произнес он. — Это… Ох… Болеутоляющего ни у кого нет?

Форд вытянул из сумки полотенце.

— Пососите угол, — посоветовал он, протягивая его Гавбеггеру. — Вон ту, голубую полоску. Должно помочь.

Тор поднял Мьёльнир.

— Скажешь что-нибудь напоследок?

Гавбеггер выплюнул полотенце.

— Сделка отменяется. Мне нужно жить.

— Ага, вот, видите? — сказал Артур. — Он хочет жить. Не можете же вы сейчас убить его.

Тор усмехнулся; звук вышел такой, словно прокашливался огромный медведь, только что проглотивший несколько хорошо упитанных людей.