– Да уж этот своего случая не упустит нигде! – недовольно загомонили бояре. – Как переметная сума готов перекинуться к более сильному и отхлестать слабого! Вели ему, княже, ехать дальше!

– Да разве так можно? - удивился князь. – Что мы, нехристи, что ль, какие? Гость на пороге – думка о Боге! Коль уж, приехал, милости просим! Зови! – приказал он дружиннику.

– Но он не один… - слегка замялся тот. – С ним невеста… Горислава Владимировна.

Глаза Мстислава сразу потеплели. Он понимающе переглянулся с княгиней и с улыбкой сказал:

– Ну, для нее-то в нашем тереме всегда найдется лучшее место! С ее батюшкой я в давних дружеских отношениях.

– Странно только, что он решил выдать ее за Бориса Давыдовича… - с недоумением покачала головой княгиня.

– Меня это тоже немало удивляет, - кивнул ей Мстислав и, повернувшись, увидел, что младший дружинник продолжает оставаться на месте.

– Что еще? – вопросительно посмотрел на него он, и тот, покосившись на смолян, неохотно ответил:

– С ним еще князь Илья…

– Какой еще Илья? – не сразу понял Мстислав.

– Который изгой – Олегович!

– Что?! – вскричали смоленские бояре.

Некоторые даже вскочили со своих мест:

– Кто-кто?!

– Илья Олегович?!

– Да как он смел появляться на смоленской земле, после того, что с ней сделал?!

– Вот уж действительно, как говорится, пришла беда, отворяй ворота…

– Да какая там беда! – успокаивая бояр, махнул рукой младший дружинник. – Он ведь не на коне да при оружии. Не с отрядом нанятых половцев или в дружине враждебного вам князя. Лежит себе в повозке у князя Бориса. В оковах.

– В оковах? – не обращая внимания на ропот бояр, неодобрительно покачал головой Мстислав: – Ну, не я на него их надевал, не мне и снимать! А самого тоже пригласи. Как-никак, все-таки Рюрикович, следовательно, брат мой!

И сделав знак воеводе приблизиться, шепнул:

– Усиль охрану во дворе и по всему терему. Да сам, лично проследи! Чего доброго, прирежут еще по дороге сюда. Не смоленские, так суздальские, не те и другие, так псковские, даже иностранцы могут вмешаться: уж слишком много обид успел причинить всем, несмотря на свои юные лета, этот князь Илья!

3

– Стой! Не сюда! – остановил Мстислав князя Илью властным тоном…

Первым в тереме появился князь Борис Давыдович.

Это был не очень высокого роста, но такой широкоплечий и могучий мужчина, что, казалось, природа выточила его из одной глыбы северной гранитной скалы.

Выставив вперед острую черную бороду, он направился к Мстиславу, широко разведя для самого горячего объятья короткие руки, но Мстислав лишь сдержанно обнял его и ограничился коротким сухим рукопожатьем.

– Садись, князь!
– кивнул он на лавку и вопросительно посмотрел на гостя: - Как дорога?

– Благодарствуй, князь! Как на крыльях лечу! – с довольством ответил Борис Давыдович и, выщипывая из бороды длинные серые льдинки, посетовал: - Только уж больно мороз лют сегодня!

– Да, последние годы почему-то с каждой зимой становится все холоднее! – вежливо согласился Мстислав. – Монахи устали даже сообщать об этом в своих летописях!

– Вот-вот, и я о том же: как бы вообще нашей матушке земле однажды совсем не замерзнуть… - с опаской закивал гость.

– Не того надо страшиться, князь, – остановил его Мстислав.
– А наоборот – небывалого потепления!

– Как это? – с недоумением уставился на него князь Борис.

– Очень просто, - ответил Мстислав и пояснил: - Первый мир за грехи людские был затоплен водою. А второй, как предупреждали еще древние святые старцы, за еще большие грехи будет уничтожен огнем. Вот его близкого дыхания и надо бояться! А мороз – что? Мороз и перетерпеть можно! Вот от геенского огня-то уже точно никуда не деться и не спастись…

За приоткрытой дверью гридницы слышался все нарастающий шум нетерпеливых голосов.

Мстислав подозвал воеводу и, разрешая впускать толпившийся в тереме люд, задал новый вопрос: