Пытаюсь не смотреть в их сторону, чтобы взглядом не выдать осуждение и брезгливую жалость. Рассматриваю темную кухню, освещаемую одной лампочкой под раритетным советским абажуром, разнокалиберную мебель, как в коммуналках, и облупленную краску на линолеуме. Возле железного ведра с мусором, лениво ползет рыжий таракан. «Надо же, думаю, а я уж считала, что они вымерли. Говорили, что виновата радиация от мобильных телефонов, но в этой семье у всех мобильники. И ничего, живут динозавры».

– Не выпить ли нам за молодых?- с энтузиазмом спрашивает свекровь.

– Мама, не сегодня,- просит Витя.

– А когда, если не сегодня? Святое же дело! Леня, наливай!

Отчим наполняет шампанским бокалы.

– А мы с Леней шампанского не пьем, у нас язва,- весело говорит свекровь,- мы по водочке.

Вечер оказался запоминающимся. Под конец моя новая мама уже со стола встать не могла, давай лить слезы и причитать: "Она ведьма, я знаю, и мать ее ведьма, вот сидит, глаза черные. Поглядите, они нашего Витеньку приворожили, мозги ему затуманили, будут всю жизнь из него кровушку пить, и деньги выкачивать…".

Мама, сидевшая до этого момента тише воды ниже травы, и глядящая на будущих сватов с широко открытыми от ужаса глазами, не выдержала:

– Если бы я ведьма была, я б своей дочке что-то получше приворожила, чем ваш плотник-заморыш. Она у меня еще в институт поступать собирается.

Встали мы и гордо пошли. Но Витя догнал и стал оправдываться перед мамой:

– Я не виноват, что она такая! Обещала, что возьмет себя в руки, и не будет безобразничать! Я люблю Лизу, а мать моя к нам и на порог не вступит. Для меня Лиза только авторитет.

И простили мы. Решили, что он один нормальный в семейке этой, да и живем отдельно. Почему бы не жить?

Глава 8 . Оборотень.

Витя сидит у телевизора и меланхолично жует чипсы. Впархиваю в комнату, целую его в макушку, сквозняк влетает вместе со мной и хлопает форточкой:

– Представляешь, сегодня ко мне такая дама пришла, умереть можно, - щебечу я,- у нее на голове ромб зеленого цвета! Она и краски принесла…

– Закрой двери, мразь!

– Что?

Останавливаюсь, как подстреленная на лету птица.

– Что встала, потаскуха? Делай, что я говорю, если у самой мозги куриные!

– Витя, что случилось?

– Пока ты не влетела - ничего. Ну, и еще твоя вонючая мамаша звонила с какими-то претензиями, так я ее послал на три буквы. Какого звонить, когда люди отдыхают. Люди- это я, потому что ее потаскуха - дочь, где-то в ночи шляется.

Весь поток ругательств, перемежаемый отборным матом, он извергает из себя, не отрываясь от телевизора и пачки с чипсами.

К горлу подкатывает ком. За что? Почему? Ведь он знает, что перед праздниками, я работаю всегда допоздна.

Замечаю возле кресла обертку от пивного ящика, и штук пятнадцать бутылок пенного. Аккуратно подхожу, держась на расстоянии, и заглядываю за спинку.

– Что выпучилась?

Я отпрянула. Сердце бешено колотилось. Нахлынуло ощущение, как во время кульминации в фильме ужасов - испуг и омерзение.

На меня смотрят рыбьи глаза. Это не просто пьяный человек, это нелюдь, с бессмысленным взглядом и злобно искривленным ртом. И это точно не мой любимый Витенька.

Хватаю сумочку и выбегаю из квартиры. За спиной слышу стук форточки (сквозняк все гуляет) и отборный мат. Бегу, не оглядываясь, до самого метро. Успела в последний поезд, теперь почти дома. Лицо мокрое, люди косятся, а мне все равно. Дома встречает мама. Она заглядывает в мои широко открытые глаза, и восклицает:

– Что с тобой? Ты что оборотня встретила?

Оказалось, мама действительно звонила, но Витя никуда ее не посылал, только сказал, что я поздно вернусь - задерживаюсь на работе.

Ночью я то и дело вставала, и ходила курить на кухню. Часа в четыре мама не выдержала и пошла, варить кофе. Все равно из-за моих шуршаний поспать не удастся. Обычно мама спит крепко, но сегодня каждый звук отдавался в нервной системе. Она тоже переживала.

Заснули мы часов в 9, совершенно вымотанные от слез и печальных разговоров.

Через пол часа в квартире раздался звонок. Я и не подумала идти к телефону, но не выдержала мама.

– Алле?- зевнула она в трубку,- да, Виктор, она дома.

Я вжалась в подушку.

– Нет, подойти не может, она только что заснула. Что ты такое говоришь? Зачем ей тебя предупреждать? Вы вчера поругались, и она пришла среди ночи домой. Как не ругались? Она к тебе домой, вообще не приходила? Это новость! Хорошо, я ей передам.

Лицо у мамы точно такое, каким было лет пятнадцать назад, когда она узнала, что я прогуливаю уроки.