– Ничего, сейчас тебе все станет ясно, – заверила меня бабушка. – Просто я Полине не все рассказала. Она бы на смех меня подняла, а ты поймешь. Дело в том, что мой сон истолковывается очень легко. И меня на самом деле волнует совсем другое.

– Но что же?!

– Вполне конкретная вещь, – серьезно проговорила Евгения Михайловна. – Речь идет о кладе. Да-да, и не выпучивай, пожалуйста так свои глаза, а то мне становится страшно. Может быть, хочешь наливочки?

– Н-не откажусь, – пролепетала я. – У тебя та самая, вишневая?

– Конечно, – ласково отозвалась Евгения Михайловна. – Только сделай милость, голубушка, возьми сама в графинчик в буфете. Я лучше посижу. Да-да, и мне налей немножко, сейчас не повредит.

Наливочка, действительно, оказала на бабушку целительное действие – ее щеки порозовели, взгляд стал более концентрированным, а речь – более уверенной. Теперь передо мной была прежняя Евгения Михайловна.

– Дед спрятал в доме клад, – продолжала бабушка свой невероятный рассказ. – И это были, разумеется, не ассигнации, иначе я не стала бы и об этом вспоминать. Нет-нет, там было золото, драгоценные камни, одних бриллиантов на несколько тысяч по тогдашним деньгам, изумруды величиной с ноготь моего большого пальца…

– Но почему ты до сих пор молчала об этом?! – поразилась я.

– Просто сон оказался вещим, – улыбнулась бабушка. – Я сама все проанализировала и сопоставила с той информацией, которая у меня имелась. Я ведь видела все эти ценности в двух больших шкатулках, а потом они куда-то пропали. Как раз после той ночи, когда я, притворяясь спящей, подсматривала за мамой и дедушкой. И сон напомнил мне об этом через столько лет! Ведь буквально на следующий день начались аресты и расстрелы, дед пропал без вести, когда его увели чекисты – с тех пор о нем ни слуху ни духу. Нас из дома выселили, как ты знаешь. В общем, все просто: драгоценности были, потом шкатулок на прежнем месте в сейфе я не видела. Наверное все это прочно осело у меня где-то глубоко в подсознании и память-таки справилась с этой задачей, подбросив мне вещий сон. Теперь я уверена, что клад спрятан у нас в доме и думаю, что это как-то связано с детской – это та самая комната с люстрой.

– И что же ты теперь собираешься делать? – растерянно спросила я.

– Хочу найти спрятанное и отдать вам на приданое, – спокойно ответила бабушка.

– Какое приданое, бог с тобой! Мы же обе в разводе! Раз обжегшись… Впрочем, бывший Ольгин муж до сих пор нет-нет, да и дает о себе знать с предложениями начать новую семейную жизнь. Но она ведь не согласится ни за что! Да и у меня все как-то…

– Это ваши проблемы, – отрезала бабушка. – Мое дело – вернуть собственность и вручить ее вам. А там вы уж сами смотрите – выходите замуж, разводитесь, снова выходите: дело ваше.

– И как же ты собираешься провернуть все это дело? – спросила я.

– Еще не знаю, – вздохнула бабушка. – Трудновато будет, конечно. Но я от своего не отступлюсь. Не далее как сегодня с утра пораньше я заказала такси и поехала к этому дому; дорого, конечно, но овчинка выделки стоит. На этот раз внутрь заходить не стала. Просидела час на лавочке напротив, все смотрела, смотрела, вспоминала. Обратно пришлось добираться на автобусе. Растрясло меня, конечно. А потом еще этот гипнотизер пришел – я с вчера с ним договорилась. Он должен как-то активизировать мою память и восстановить картину расположения комнат, мебели, в общем: моя задача сейчас – вспомнить как можно больше, чтобы знать наверняка, где точно нужно искать.

Я вышла от бабушки в смятенных чувствах. Вот еще новая напасть! Клад, понимаешь ли!

Нет-нет, я нисколько не сомневалась в бабушкином рассудке, меня пугало другое – ее решимость во что бы то ни стало заполучить назад эти шкатулки. Как я ни уверяла ее, что это лишь усложнит нашу жизнь и что мы с Полей прекрасно обойдемся без ее изумрудов (обходились же до сих пор, и ничего!), Евгения Михайловна была непреклонна и даже слышать не хотела моих увещеваний.

Моноидейность, вот что это такое, – решила я. Бабушка просто зафиксировалась на этой мысли и больше ни о чем думать не может. Отсюда и сны, и пользование услугами экстрасенсов и эта, особенно тревожащая меня, ее активность. В ее-то годы тащиться на такси на край города лишь для того, чтобы час просидеть на лавочке!

Нет, мне нужно обязательно посоветоваться с Ольгой. Если мне одной не удалось уговорить бабушку вернуться к прежней спокойно жизни, то, может быть. это получится у нас вместе с сестрой.

И я поехала к Ольге на работу. Сегодня она была в своем спорткомплексе после обеда и я надеялась выцепить ее с какой-нибудь тренировки. В очередной раз подходя к месту ее работы, я поразилась – какое громадное задние отгрохали! Сколько тут всего – и оздоровительный клуб, и бассейн, и сауны, и фитнесс-центр, залы для занятий акваэробикой и еще бог знает что!

Осведомившись у недоверчивого вахтера, я выяснила, что Ольга сейчас занимается шейпингом с клиентами и освободиться через полчаса.

Вот и славно, – решила я, – и сестру беспокоить не буду, и сама в холле передохну: мне очень нравился зимний сад в правом крыле здания. И, хотя сейчас была ранняя осень, атмосфера этого уголка всегда действовала на меня как-то магически: огромные пальмы в узорных кадках, глыбы камней с аккуратными проплешинами лишайника, лианы и искусственный газон – созерцание всей этой роскоши и успокаивало и, одновременно, придавало сил.