– Сомневаюсь, – усмехнулась та. – Я бы вам не посоветовала.

– Вот как? А почему?

– Ну, вы же понимаете, что хозяева разные бывают, у всех свои требования…

– А тут что?

– Судите сами, – развела она руками, – за четыре года там сменилось восемнадцать домработниц. Только это между нами, пожалуйста.

– Цифра впечатляющая.

– В общем, у них никто долго не задерживается, а это ведь о чем-то говорит. Хозяйка там очень капризная. Впрочем, я вас не отговариваю.

– Знаете, я, наверное, все-таки попробую, – проговорила я со счастливой улыбкой.

Мне повезло! Вакансия была не занята и, созвонившись со Знаменскими, директриса «Света» оформила меня к ним на работу.

Я немедленно пошла знакомиться с новыми хозяевами, так как на этом настаивала Дарья. Агентство «Свет», поскольку теперь я числилась по его ведомству, предоставило мне для первого визита машину и я была у Знаменских уже через сорок минут.

Когда мы подъехали к бывшему бабушкиному дому, я вдруг почувствовала, как мое сердце начинает учащенно биться. Еще бы – ведь я-то знаю, что где-то здесь спрятаны несметные сокровища. И я должна их найти! Если есть на свете такая болезнь – кладомания – то у меня в этот момент были все ее признаки.

Хотя, если говорить честно, сокровища интересовали меня не в первую очередь. Главное тут было – ощущение тайны, прелесть загадки. Этот особенный, ни с чем не сравнимый трепет придавал жизни новые, гораздо более яркие, чем обычно, краски.

Знакомство с моими новыми хозяевами прошло довольно сухо. Пока Даша подписывала с директрисой очередной договор, я сидела в зале и, стараясь не выдать своего волнения, осматривала помещение.

Если попытаться представить себе этот этаж до евроремонта, то обстановка была вполне фешенебельной по тем временам. Только теперь я начала понимать, что на самом деле потеряла бабушка. И, несмотря на это, сохранила такой заряд жизнелюбия, что и на нас хватало!

Мне предложили тотчас же приступить к работе – двухдневное отсутствие уборки, по мнению Дарьи, привело дом в полное запустение. Я так не считала, разумеется, но возражать не стала.

Надо сказать, что работала я с удовольствием. Мои руки касались стен, которые хранили тайну, пальцы дотрагивались до паркета и я думала, что, может быть, именно на этом месте и хранится клад, стоит лишь разобрать пол и углубиться в перекрытия.

Пока я драила стены и полы, стирала пыль и наводила блеск на полировку, мои уши ловили обрывки хозяйских разговоров. Много мне выяснить не удалось, но для первого дня было вполне достаточно информации. Если ее суммировать, то выходило следующие: Владимир был весьма и весьма богат, но за это ему приходилось расплачиваться недостатком времени – он работал в представительском отделе крупной итальянской косметической фирмы и в его обязанности входили частые поездки в московский головной офис его конторы. Дарья же считала себя домохозяйкой.

Уж и не знаю, какой она была хозяйкой, но что стервой – это точно. Как права была директриса! Как несчастны, должно быть, были мои предшественницы! Сказать, что требования Дарьи Знаменской были завышены – это значит вообще ничего не сказать.

Посудите сами, когда я вымыла полы, моя новая хозяйка не поленилась сварить яйцо и долго водила скорлупой по полу, проверяя, не осядет ли пыль. С таким способом контроля я сталкивалась впервые и, надо сказать, он меня изрядно удивил. Когда же Дарья, проинспектировав наиболее труднодоступные участки, продемонстрировала мне серый налет на яичной скорлупе, ее лицо просто-таки сияло от удовольствия. Пришлось мыть по второму разу.

Надо сказать, что ее тирания распространялась и на мужа. Дарья вела себя так, словно она была неизлечимо больной и причиной этой болезни не в последнюю очередь являлся именно ее муж. Ну просто слова в простоте не скажет! Придирается к любым фразам, к любой интонации! Если Володя говорил серьезно – «ах, это выше моего понимания», если пытался шутить – «не надо обращаться со мной, как с умственно отсталой», и все в таком духе.

Честно слово, я просто поражалась ангельскому терпению Знаменского. Я бы не вынесла с этим злобным существом под одной крышей и пяти минут, если бы у меня не было мощного противовеса – сладкого ощущения тайны и уверенности в том, что клад я найду.

Вечером хозяйка удостоила меня своей беседы. Подробно проинструктировав насчет моих обязанностей и распорядка дня, она не преминула заметить, что многие пытались у нее работать, но обычно народ попадается ленивый и норовить бездельничать вместо того, чтобы честно отрабатывать затраченные на него деньги.

– Надеюсь, вы будете более обязательны, – строго говорила Дарья. – А то я совсем уже разуверилась в людях. Взять хотя бы вашу предшественницу – это вообще был просто кошмар. Мало того, что у нее руки были не тем концом приставлены, так она еще и пыталась учить меня жизни. Представляете? Сама-то сущая пигалица, ей бы в ПТУ над учебниками корпеть, а туда же! В ушах железные сережки, носик такой крысиный, а берется делать замечания по поводу моей одежды! А сама у меня весь гусиный паштет съела без спроса! И к джину прикладывалась!

У меня даже перехватило дыхание – я узнала в этом описании Валентину.

– Да, молодежь сейчас пошла крутая, – сочувственно кивнула я. – Есть такая теория, что во многом поведение человека формируется его именем. Вот, например, вы. Дарья – это звучит так благородно, аристократически. Вы и ведете себя согласно программе, заложенной в вековой памяти этого имени.

– А эту мерзавку звали Валькой, – тут же поймалась на мою удочку Дарья.

Я наплела какую-то чушь про карму имени Валентина, что, мол, не мужское и не женское, значит и характер должен быть неуравновешенный. Но Дарья резко оборвала разговор и дала понять, что на сегодня моя работа закончена и меня ждут завтра с утра.