– Да нет, я ничего, – стушевался Кирилл.

Я вела машину и думала о своем. Кирилл вот, поругавшись с Ольгой, все равно думал о ней, переживал, звонил. Приехал домой. А мой Павел не подаст и весточку о себе! Неужели даже не вспоминает?

От этих мыслей стало совсем грустно, и я постаралась их отогнать. Тем более, что углубившись в свои переживания, не заметила, как проскочила на красный свет.

– Следи за дорогой! – воскликнул Кирилл. – О чем ты думаешь?

– Так, о своем, – буркнула я.

Мы въехали в Агафоновку. Потянулись старые домишки. Грязь в этот пасмурный осенний день здесь стояла непролазная. В туфлях здесь точно ходить противопоказано.

Вот улица Беговая. Дом номер пятнадцать должен быть где-то недалеко. Я проехала вперед и увидела дом с номером одиннадцать. Значит, рядом.

На всякий случай мы вышли из машины, оставили ее неподалеку, чтобы она не привлекала внимания, и пошли пешком. Туфли мои, конечно же, сразу промокли и вдобавок покрылись толстым слоем грязи. Одежда тоже сразу намокла.

Так, вот он, дом номер пятнадцать: старенький, одноэтажный, покосившийся домишко с садиком, обнесенным забором. Калитка, естественно, заперта.

Перелезть через забор? Для меня – плевое дело, для Кирилла тоже.

– Смотри, начинаем совершать не совсем законные действия, – посмотрела я на Кирилла.

Он усмехнулся и пошел к забору. Подтянулся на руках и легко перемахнул на другую сторону. Я последовала его примеру.

– В дом пока не будем вламываться? – шепотом спросила я. Кирилл покачал головой.

– Давай начнем с погреба. Его и взломать легче.

Молодец Кирилл, понял, что без взлома не обойтись. Вот такой помощник мне и нужен.

На крышке погреба болтался навесной замок.

– Собьем или перепилим? – деловито осведомилась я.

– А чем перепилим-то?

Я огляделась. Во дворе находился сарай, закрытый просто на защелку. Мы заглянули в него. Там были и топор, и пила, и еще куча полезных инструментов. Я остановила выбор на топоре.

Кирилл быстро сбил замок, и мы стали спускаться в погреб по лестнице, приставленной внутри.

В углу была насыпана куча картошки. Марина Васильевна уже запаслась на зиму. Почему-то в голову влезла дурацкая мысль: а кто же теперь будет есть эту картошку?

Вдоль стены тянулись банки с консервацией. Собачкина, оказывается, была женщиной хозяйственной. Тут и огурцы, и помидоры, и салаты, и баклажанная икра, и варенья из разных фруктов и ягод.

Только где же здесь искать кассету? Кирилл, похоже, подумал о том же, потому что выразительно посмотрел на меня. В его взгляде читался вопрос.

Взламывать дом ох как не хотелось. Вскрытый погреб милиция могла списать на бомжей и местных алкоголиков, а вот опечатанный дом… Не знаю.

Я покрутилась еще немного и присела прямо на кучу картошки, чтобы перевести дух и спокойно подумать. Кирилл топтался рядом.

Я думала и ковыряла картошку носком туфли. Выставить окно? Могут услышать или увидеть. В погребе мы все-таки скрыты от посторонних глаз.

Я встала и разозлившись, пнула эту картошку ногой. Послышалось какое-то шуршание. Еще не веря своему счастью, я стала ногой разрывать эту кучу. Показался целлофановый пакет.

Кирилл бросился к нему, я тоже. Вдвоем мы вытащили его. Это был тот самый пакет, который я в свое время достала из камеры хранения.

Путаясь, мы стали вдвоем разворачивать пакет. Кассета была там.

– Ура! – шепотом крикнула я.

Кирилл хлопнул меня по плечу.

– Ты давай иди к машине, – сказал он мне, а я закрою погреб крышкой, чтобы не бросалось в глаза, что он взломан.

Я вылезла наверх и побежала к калитке. Мне не терпелось просмотреть кассету и узнать наконец тайну.

Едва я поставила ногу на дощечку, собираясь перелезть через забор, как заметила надвигающуюся на меня тень. Я повернула голову и увидела мужчину в дождевике с капюшоном, который был надвинут мужчине на глаза. Он бежал в мою сторону из сада. Я уже хотела перекинуть ногу и спрыгнуть, но мужчина схватил меня за распущенные волосы, наматывая их на кулак. От резкой боли я вскрикнула.

Кирилл уже вылез из погреба и собирался ставить на место крышку. Услышав мой крик, он повернулся в нашу сторону и побежал ко мне. Я скорее инстинктивно размахнулась, превозмогая боль в голове, и швырнула кассету Кириллу. Он подхватил ее на лету.