Может, я бы и ответила на эти вопросы: Таня, конечно, имеет право быть в курсе расследования. Ответила бы – если б сама знала ответы! А так как ответить мне нечего, я рискую продемонстрировать перед клиентом свою полную «профнепригодность» как сыщика. Нет уж: лучше я оставлю Арбатову «про запас» – на крайний, так сказать, случай.

Тяжело вздохнув, я открыла телефонный справочник и после долгих мытарств отыскала в нем телефон местного отделения Союза журналистов России. Девочке, которая сняла там трубку, я наплела что-то несусветное: что я, ни много ни мало, сотрудник германского консульства и разыскиваю адрес или телефон журналиста Кольцова, которого мне надо пригласить на брифинг. Сотрудница виновато призналась, что работает в журналистской организации всего неделю и поэтому еще почти никого не знает. Я так озадачила бедняжку, что ей просто не пришло в голову спросить: если в консульстве знают самого журналиста Кольцова, то почему не знают, как с ним связаться? Она просто попросила подождать минутку и стала рыться в своем компьютере. Когда прошли целых пять, девица радостно воскликнула:

– Вот он! Кольцов Е.С. Пишите адрес.

Она продиктовала мне адресок на набережной, а я, как дура, все скрупулезно записала. И только потом сообразила уточнить отчество адресата.

– Кольцов Ефим Семенович, тысяча девятьсот пятнадцатого года рождения. Неужели такие еще по брифингам ходят?

Черт бы меня побрал, как говорит моя сестра Полина Андреевна!

– Девушка, это не тот Кольцов! Поищите, пожалуйста, другого. Мой… то есть тот, который нам нужен, по крайней мере раза в два моложе, и зовут его Евгений.

Она проверила картотеку еще раз, однако никакого Евгения Кольцова среди членов тарасовской журналистской организации не оказалось. Похоже, я потерпела фиаско. Вот тебе и «известная личность»…

– А может быть, – предприняла я последнюю попытку, – другие ваши сотрудники знают этого журналиста? Вы не могли бы спросить?

– Да не у кого спрашивать. Вы, может быть, слышали уже? У нас новое «ЧП»: еще не успели Стаса Уткина похоронить, как сегодня ночью застрелили еще одного журналиста – Артема Бабанского из «Тарасова».

– Нет, я еще не слыхала… Ужас какой!

– Точно: ужас! Вот мне «повезло» с работой! А знакомые говорили, такое тихое место… Вы не представляете, что у нас тут творится! Все бегают, какие-то петиции, ноты сочиняют… Вот сейчас в конференц-зале Арбатова, редактор «Вестей», собрала экстренное собрание. Не по нашей линии – от ассоциации «Вольное перо», но какая сейчас разница… Так секретарь с бухгалтером туда отправились.

– Так, может, я перезвоню попозже? Они ведь недалеко ушли, да?

– Да, это в нашем же здании, на третьем этаже. Но я не знаю, сколько они там пробудут – может, час, а может, и больше.

– Большое спасибо, девушка! Не буду вам больше надоедать: у вас там и без меня проблем хватает.

Я положила трубку и снова заглянула в справочник. Так и есть: правление союза журналистов находится по тому же адресу, что и «Вести», и «Тарасов» – в том же огромном сером здании в центре города под названием «дом печати». Двадцать минут ходу, или одна остановка на троллейбусе…

В конце концов, мне все равно выползать из дому за продуктами, так почему не сделать небольшой крюк? Там сейчас собрался весь журналистский «бомонд», и говорят они как раз о том, что меня интересует. Любопытно будет послушать «мнение масс»!

Конечно, я не призналась себе в главном: что на этом самом собрании я надеялась увидеть Кольцова.

Его там не было. Опять не было… Как только я это поняла, я тут же утратила львиную долю интереса к мероприятию ассоциации «Вольное слово».

В длинном, но довольно узком зальчике, вмещающем, должно быть, человек двести, сидели от силы сорок-пятьдесят. Все они громко переговаривались друг с другом и периодически выкрикивали что-то, перебивая очередного оратора. Каждый из присутствующих, казалось, был занят только тем, чтобы самовыразиться. Впрочем, это могло быть мое субъективное впечатление, вызванное тем, что я плохо знаю журналистский мир. Как бы там ни было, я радовалась уже тому, что «бомонду» нет до меня никакого дела. Только Таня Арбатова «отстреляла» меня глазами и величественно кивнула из президиума.

Теперь придется высидеть здесь до конца: она, конечно, подумала, что я пришла увидеться с ней. Пристроившись с краю одного из рядов, я попыталась сориентироваться в обстановке.

Под невообразимый гвалт публики с трибуны вещал какой-то долговязый желчный субъект в очках.

– До каких пор мы с вами будем молча утираться, – грозно выкрикивал он фальцетом, – когда власть, которую мы же сами – пардон за тавтологию, коллеги! – привели к власти, цинично плюет в лицо свободе слова?! До каких пор мы будем кредитовать эту власть нашим доверием, подставлять ей, шатающейся, свои плечи?