– А я смотрю – вроде бы твоя машина, Полиночка. Остановились где-то на углу, и никто не выходит… Пять минут жду, десять – нет и нет! Думаю, надо сходить посмотреть, в чем дело.

– Извини, Лида! У нас с сестрой вышел небольшой профессиональный спор. Я даже не заметила, что мы уже на месте.

Я познакомила Лиду с Ольгой, они церемонно кивнули друг другу, произнеся «очень приятно». Господи, теперь будут выпендриваться одна перед другой, козыряя своей воспитанностью…

– Заезжай во двор, Полиночка. Я покажу, где поставить машину: на пятачке перед домиком. Гаража у нас нет. Стасик собирался строить, да все как-то…

Лидуся закусила пухлую губку с аккуратно наложенной розовой помадой, в уголках подведенных глаз заблестели слезинки.

– Лида, не надо!

– Извини, Полиночка. Но разве я могу не думать о Стасике? Куда ни взгляну – каждая мелочь о нем напоминает. Тяжело… А думать – еще тяжелее. Господи! Когда-нибудь кончится эта мука?! Даже похоронить не можем по-человечески, все нельзя да нельзя…

Странное, какое-то «комбинированное» чувство вызывала у меня эта молодая женщина в трауре, но с прической и при полном макияже. С одной стороны, я ей, конечно, сочувствовала, а с другой… Не могла избавиться от противного чувства, что меня хотят надуть на пустяке. Словно Лидуся все время пыталась разыграть передо мной чувства, которые она, быть может, испытывает и на самом деле, но… Не так красиво, как это предусмотрено ролью!

Я поставила «Ниссан» рядом с новехонькой уткинской «ауди», мы с Ольгой подхватили сумки и пакеты и прошли в дом. По глазам сестренки я поняла, что «домик» – двухэтажный особнячок из мореного дуба на каменном фундаменте, с верандой и мезонином в тургеневском стиле, – произвел на нее впечатление.

Хозяйка показала нам наши комнаты на втором этаже – как в лучших домах Лондона! – просторную кухню, оборудованную вполне сносно, ванную, выложенную кафельной плиткой пастельных тонов…

– Ну вот, девочки, я вам все показала. Располагайтесь и будьте как дома. Можете остаться на два, на три дня, до выходных – сколько вам нужно. Следователь сказал, что дача их больше не интересует, значит, никто вам мешать не будет. А я сейчас должна вас покинуть: мне уже часа два назад надо бы быть в городе. Я и так нарушила подписку о невыезде, чтобы выполнить твою, Полиночка, просьбу… Вернее, свой долг перед Стасиком! – поспешно поправилась Лидия Сергеевна, придав своей смазливой мордашке подходящее к случаю скорбное выражение.

– Значит, придется нам хозяйничать без хозяйки? Жаль! – пропела я, не выказав, впрочем, особой жалости. – Лида, но ты не возражаешь, если мы тут хорошенько покопаемся? В переносном смысле, конечно…

– А может, и в прямом! – вставила почти все время молчавшая Ольга.

– Нет, девочки, что вы! Мы же с тобой обо всем договорились, Полиночка. Можешь делать здесь все, что угодно, раз так нужно для Стасика. Хоть весь сад перекопать с двором вместе! Я эту дачу все равно продавать буду, не могу я здесь… Ты человек аккуратный, я знаю: зря портить добро не будешь. И если найдешь эту проклятую кассету, из-за которой случилось столько горя, я буду просто счастлива! Тогда и с меня, может быть, снимут все эти ужасные подозрения.

Моя сестрица довольно отчетливо фыркнула с веранды. Честно говоря, меня тоже «достали» уже эта показушная добродетель и скорбные глазки, поэтому я не имела ничего против Лидусиного отъезда. Даже наоборот! Все, что мне нужно было у нее узнать, я узнала еще утром, и дальнейшее присутствие вдовушки здесь не требовалось.

Через десять минут, прихватив кое-какие вещи, хозяйка уехала. Мы с Ольгой стояли у ворот, пока серебристо-серая «ауди» не скрылась за поворотом Цветочной улицы.

Неожиданно моя сестренка развернулась и прошлась по дорожке, выпятив грудь и виляя задом.

– «Разве я могу не думать о Стасике?» Ах-ах-ах! «Мой долг перед Стасиком…» Ох-ох-ох! «Так нужно для Стасика», сю-сю-сю…

– Перестань, Оля, люди увидят! – проговорила я, давясь от смеха: вышло очень похоже!

– Не увидят: гляди, какие густые кусты… Да хоть бы даже увидели – что с того? Пусть все знают настоящую цену этой мадам! Ну и женушку себе выбрал Стас: какая-то фальшивая кукла…

– С тобой трудно не согласиться. И все же будь к ней снисходительнее: тело ее мужа четвертые сутки не могут предать земле, а она – одна из главных подозреваемых по делу об убийстве, которого не совершала!

– Ты в этом так уверена?

– Абсолютно! Не забывай: сегодня утром я с ней болтала по душам часа два. Может, она и обеспечивала своего муженька развесистыми рогами – то есть, даже наверняка! – но она его не убивала. Точно тебе говорю!

– И за какие такие прелести она стала «мисс Тарасов», не могу понять…

– От тебя это и не требуется, моя дорогая. Нравится тебе она или нет, Лидуся – наша хозяйка и потенциальная клиентка, и мы должны относиться к ней с уважением. Между прочим, мы у нее в гостях!

– Только по делу!

– Ну, так и давай займемся делом. Сейчас быстренько перекусим – и вперед! У нас очень напряженная программа.

– Ну Поля! Успеем. Такой чудесный вечер впереди: давай хотя бы передохнем, сходим искупаться…

– Даже и не думай! Гулять по садику и нюхать цветочки я тебе не дам, тем более купаться. После обеда ты, как специалист в области психологии, навестишь Петра Иваныча – соседа, который обнаружил Уткина мертвым, помнишь, я тебе говорила? А я вплотную займусь обыском.