Спасти Европу от регулярных наводнений могут лишь громадные накопители атмосферной влаги, способные поглощать её быстро, а отдавать очень медленно и равномерно.

Крупнейший такой накопитель в Европе известен давно — это полесские болота. Ещё в советское время было доказано. Причём, как это у нас водится, «от противного».

В 1960-х годах мелиораторы попытались осушить полесские болота, чтобы расширить посевные площади. Первые же успехи проекта обернулись такими тяжкими и разнообразными последствиями на многие сотни километров вокруг, что болота пришлось немедленно затопить вновь.

Разумеется, полесские болота — далеко не единственный в Евразии стабилизатор погодных процессов. С учётом господствующих направлений переноса воздушных масс очевидна ключевая роль ещё и монгольских и казахских степей, и остатков Аральского моря, и нашей собственной тайги.

Все эти природные зоны как бы образуют единую Евразийскую климатическую платформу. На ней строится вся система погодо- и климатообразующих процессов на континенте. Без сохранения всех стабилизаторов климатическая система Евразии разваливается независимо от каких бы то ни было глобальных потеплений и похолоданий.

Немалая часть компонентов Евразийской климатической платформы находится в самой России. Со странами, где лежат остальные звенья платформы, Россия традиционно поддерживает особо близкие отношения. Наше участие в проектах, обеспечивающих сохранение и развитие этой природной цепи стабилизаторов, не только неизбежно, но и полезно всей Евразии.

Для нас же самих весьма важно, что в систему стабилизации климата входит и Среднерусская возвышенность — в частности, Московская область. Следовательно, состояние подмосковных лесов, рек и болот сказывается на погоде не только Москвы, но и Западной Европы. С другой стороны, уровень Москвы-реки связан с теми же факторами, чьё воздействие порождает европейские наводнения.

Нестабильность содержания влаги в атмосфере — далеко не единственный из этих факторов. Едва ли меньше роль буферной влагоёмкости почвы.

Я уже отмечал, что Рейн практически на всём своём протяжении окружён районами сплошной застройки. Скажем, в среднем его течении — Рурском бассейне — найти открытый участок грунта вряд ли проще, чем отыскать золото и алмазы в тамошних шахтах. Понятно, вся вода, выпадающая в виде осадков в окрестностях Рейна, ни на минуту не задерживается в почве (за отсутствием таковой), а скатывается прямо в реку. Разве что в шахты что-то просочится, но оттуда воду немедленно извлекают мощные насосы и сбрасывают всё в тот же Рейн.

Другой традиционный источник европейских наводнений — Дунай — набирает силу в горах, где слой рыхлой почвы впору измерять в микронах. Естественно, все горные ливни мгновенно поднимают уровень реки.

Впитывающей способности сельскохозяйственных угодий среднего и нижнего Дуная просто не хватает для компенсации колебаний потока, стекающего с гор.

В Подмосковье ещё в 1990-х открытых почв — лесных и сельскохозяйственных — хватало, чтобы удержать основную часть осадков. Паводки на здешних реках были достаточно скромны и сравнительно безопасны.

К сожалению, в последнее десятилетие подмосковные поля и леса постепенно уступают место — в лучшем случае коттеджной застройке, а то и вполне урбанистическим пейзажам. Их влагоёмкость непрерывно снижается. Это не только мешает стабилизации содержания воды в атмосфере, но и не позволяет предотвращать разрушительное воздействие воды, уже из атмосферы выпавшей.

Объёма водохранилищ, созданных для снабжения столицы питьевой и технической водой, пока хватает, чтобы сдерживать сезонные колебания уровня самой Москвы-реки. Но дальнейший рост подобных колебаний во всём регионе способен очень скоро исчерпать этот резерв. И тогда Москва рискует разделить судьбу западноевропейских городов, ежегодно теряющих от наводнений десятки жизней и миллиарды долларов.

Чтобы предотвратить подобное развитие событий, необходимо остановить дальнейшее преобразование природных ландшафтов Подмосковья в сплошные массивы зданий и промышленных сооружений. Расширение Москвы практически до границ Калужской области грозит всему региону в случае хищнической вырубки лесов и застройки берегов рек крупной экологической катастрофой.

Предложения о прекращении строительства в городской черте и переходе к массовой жилой застройке окрестностей следует признать пагубным для природы во всех отношениях.

Выход один, это включение Подмосковья в единую с Москвой систему управления природным хозяйством ради стабилизации погоды и на Русской равнине, и в Европе вообще.

Хотя нынешний год юбилейный для битвы Бородинской, я хочу вернуться на триста лет и три года назад, когда состоялась знаменательная Полтавская победа. Военное поражение шведов, с которого начался закат некогда могучего королевства, стало для нас ныне обыденным фактом. На самом же деле и на этом поприще можно сыскать немало творческих идей.