— Мы отправили сообщение «Калифорнии», но отклика нет, — ответил на мой вопрос один из них. — Этот паршивец, наверное, все выключил и отправился спать. Он мне все уши простучал, пока я возился с сообщениями для пассажиров. «Карпатия» примерно в шестидесяти милях к югу от нас. Ей понадобится часа четыре или пять.

Четыре часа означали, что корабль прибудет в темноте, размышлял я, возвращаясь к своей каюте, чтобы найти там преследовательницу. Но через пять часов рассвет.

А значит, коль скоро мисс Пакстон будет устранена, мне придется так или иначе возиться с сундуком. Я должен спрятаться в нем раньше, чем взойдет это проклятое солнце. Никогда, поклялся я, никогда больше не стану путешествовать без крайней необходимости! Одно чертово осложнение за другим.

Запах мисс Пакстон я различил еще в коридоре. Он был сильным и свежим, но ее самой нигде не было видно. В других каютах слышался гул голосов — женщина жаловалась на то, что придется выйти на палубу, а там холодно. Забавные опасения, но ни паники, ни беспокойства в голосах не было. Я сделал еще несколько шагов, прислушиваясь и принюхиваясь.

Мисс Пакстон была в моей каюте.

Ну конечно. Ее наверняка впустила горничная.

И все оказалось проще, чем я думал.

Полночь воцарилась в небесах, и я закрыл глаза. Я потянулся к ее сознанию во тьму каюты. И начал оплетать нежной вуалью сна, слой за слоем.

Мягко, мягко… Я уже проделывал с ней подобный фокус, еще в Лондоне, поэтому действовать нужно было осторожнее, чем обычно. Мисс Пакстон знала, на что похоже такое влияние, и начала бы сопротивляться, ощутив его снова. И все же она устала от бесконечных поисков. Я почувствовал, как мисс Пакстон задремала. И зашептал ей голосом реки Шер, на берегу которой она в детстве играла со своим братцем-идиотом, голосом ветра в ветвях прибрежных ив.

«Спи… спи… ты дома и в безопасности. Родители присматривают за тобой, и не может случиться ничего плохого…»

У меня было всего десять минут, когда вечер сменялся ночью, а расположение Земли и звезд (как объяснял мне Саймон) становилось оптимальным и помогало преодолеть жуткое воздействие течений. Сохранять неподвижность, сосредоточившись на юной женщине в каюте, было сущим мучением. Я чувствовал, как отпущенные мне мгновения утекают сквозь пальцы, и считал, сколько шагов понадобится, чтобы пройти по коридору, открыть дверь и погрузить клыки в ее шею…

Образ, который лучше не допускать в сознание, пока я нашептываю ей: «Спи, отдыхай, тебе будет удобнее, если ты снимешь эти тяжелые серебряные цепи. Все хорошо, ты в безопасности… А они тебе так мешают…»

Я ощутил, как мисс Пакстон теребит пуговицы воротника (и почему женщины так любят носить вещи, которые застегиваются сзади?). Увидел ее внутренним взором: сидящую в кожаном кресле, бессильно откинувшую голову на подушку растрепавшихся волос. Непослушные пальцы трогают горло…

«Спи…»

Замок ожерелья был большим, тяжелым и надежным. Вот шельма. Наверняка специально выбрала такой именно потому, что расстегнуть его в полусне или трансе было непросто. Проклятье, сколько минут или сколько секунд осталось?..

Мягче, тише, Лайонел просит у тебя цепочки. Ты должна снять их и отдать ему…

Я услышал шепот ее сердца: «Лайонел!»— и ощутил, как по ее щекам текут слезы. Во сне мисс Пакстон увидела брата, такого же толстого и глупого, каким он был при жизни. Брат держал ее за руку. «Мне нужно серебро на свадьбу, старушка. Шафер не может явиться без серебряных украшений. Новые правила».

Она выпустила револьвер и принялась за застежку обеими руками. Замочек поддался, серебряные звенья потекли вниз, упали ей на грудь. Остались считаные секунды, но их достаточно…

Я стремительно двинулся по коридору, и тут это жалкое, отвратительное создание, эта волосатая ошибка природы — пекинес американской матроны — выскочил из ближайшей каюты и вцепился мне в лодыжку. Зубы этой твари не повредили бы и сухой корки, не говоря уже о вампире, который преследует беззащитную жертву, но даже вампир споткнется, если под ноги ему влетит пять килограммов мохнатой дряни.

Я успел сгруппироваться, как кошка, но сверхчеловеческая скорость сыграла против меня. Поганец вскочил на лапы и разразился бешеным лаем. Его хозяйка появилась в дверях в тот самый миг, когда я занес ногу, чтобы размозжить череп этому выкидышу.

— Как вы смеете, сэр! Иди к мамочке, Солнышко! [1]

Секундой позже мисс Пакстон с расстегнутым воротом, растрепанными волосами и с пистолетом в руке возникла в дверях моей каюты, целясь в меня с расстояния шести футов…